К. Р.

Тихая, тёплая ночь. — Позабудь
‎Жалкие нужды земли.
Выйди, взгляни: высоко Млечный Путь
‎Стелется в синей дали.

Что перед светлою звёздной стезей
‎Тёмные наши пути?
Им, ознакомленным с ложью людской,
‎Неба красой не цвести.

Великой Княгине
Вере Константиновне,
Герцогине Виртембергской

Ты в жизни скорби и мучений
Не избалована судьбой,
И много бед и огорчений
Уже испытано тобой.

Сраженный стрелою парфянскою, пал
‎Кесарь, отступник Христова учения;
В смертной тоске к небесам он воззвал:
‎«Ты победил, Галилеянин!»

Здесь не видно цветов, тёмный лес поредел,
Словно чарам земли здесь положен предел.
‎Над пустынной, песчаною гранью
‎Отдаёшься здесь волн обаянью.

Не вчера ли, о, море, вечерней порой
К берегам ты ласкалось лукавой волной?
‎В алом блеске зари не вчера ли
‎Небеса голубые сияли?

‎Ты безмолвно, затихшее море,
Ты безбрежен, привольный простор.
Как от шумного, тесного света
Здесь и слух отдыхает, и взор!

‎Но надолго ли это затишье,
И всегда ли ясна эта даль?
Как и в сердце, живут, чередуясь,
В мире радость и злая печаль.

М. Д. Давыдову

‎Угасло дитя наше бедное
В расцвете младенческих дней;
Все грезится личико бледное
Мне милой малютки моей.

Черты её детски прекрасные
Не детскую думу таят,
А светлые, чистые, ясные
Смежились очи; их взгляд

Улыбка радостная Мая
И первой ласточки прилет!
Земля цветёт, благоухая,
И соловей в саду поёт.

Его певучей внемля сказке,
Я в ночь гляжу — не нагляжусь
И словно материнской ласке,
Как нежный сын, ей отдаюсь.

Улыбкою утра пригретые снова,
‎В лесную мы прячемся тень.
Казалось, зима разлучить нас готова, —
‎Вдруг тёплый один ещё день.

Осенней красою любуются взоры,
‎И радость в душе и печаль:
Нас радужно-пестрые тешат узоры,
‎И листьев опавших нам жаль.