Маргарита Агашина

А где мне взять такую песню -
и о любви, и о судьбе,
и чтоб никто не догадался,
что эта песня - о тебе?

Чтоб песня по свету летела,
кого-то за сердце брала,
кого-то в рощу заманила,
кого-то в поле увела.

Вспыхнула алая зорька.
Травы склонились у ног.
Ах, как тревожно и горько
пахнет степной полынок!

Тихое время заката
в Волгу спустило крыло...
Ах вы, ребята, ребята!
Сколько вас здесь полегло!

И зимой, и осенью, и летом,
и сегодня так же, как вчера,
к бабе Тоне ходят за советом
женщины огромного двора.

Я у ней бываю зачастую.
Сяду тихо, прислонюсь к стене.
И она хорошую, простую
жизнь свою рассказывает мне.

В сентябре на тропки густо
листья пёстрые легли.
Сентябри в народе грустно
бабьим летом нарекли.

Только что ж это такое:
лишь машины замолчат,
до рассвета над рекою
не смолкает смех девчат!

Я здесь бывала. Всё мне здесь знакомо.
И всё же через грохот заводской
меня ведёт товарищ из завкома
и откровенно сетует с тоской:

Годы, как ласточки, мчатся.
Что впереди, — не боюсь.
С кем только, милый, прощаться
В час, когда я соберусь?
Выйду ли к Волге с рассветом,
Ночь ли в окне простою, -
Милый мой, только об этом
Думаю думу свою.
Милый мой, выросли дети,

Вот и август уже за плечами.
Стынет Волга. Свежеют ветра.
Это тихой и светлой печали,
это наших раздумий пора.

Август.
Озими чистые всходы
и садов наливные цвета...
Вдруг впервые почувствуешь годы
и решаешь, что жизнь прожита.

Вот и поезд. Вспыхнул ярким светом,
обогнул знакомый поворот.
Заслоню спасительным букетом
горько улыбающийся рот.

Ты ведь тоже спрячешься в букете.
Ведь, глаза цветами заслоня,
легче сделать вид, что не заметил
ничего, что мучает меня.

Всегда - встречая, провожая -
и ты был прав, и я права.
А возле нас жила чужая,
на всё способная молва.

Бывало так: беда случалась.
Работа вдруг не получалась.
Молва всегда бывала там -
самозабвенно возмущалась
и шла за нами по пятам.

Всего-то горя -
бабья доля!
...А из вагонного окна:
сосна в снегу,
былинка в поле,
берёза белая -
одна.