Баллада

Поднёс фиалки даме паж
(Весна в лугах дымилась) -
Влюблён был в даму паж - она
О рыцаре томилась.

Он вошёл в распахнутой шубе,
Какой-то свёрток держал.
Зуб его не стоял на зубе,
Незнакомец дрожал.

Потом заговорил отрывисто, быстро,
Рукою по лбу провёл, -
Из глаз его посыпались искры
И попадали на ковёр.

Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,
Сpедь военных тpофеев и миpных костpов
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастpоф.

Капитана в тот день называли на "ты",
Шкипер с юнгой сравнялись в талантах;
Распрямляя хребты и срывая бинты,
Бесновались матросы на вантах.

Среди пахучей луговой травы
Недвижный он стоит, как изваянье,
Стоит, не подымая головы,
Сквозь дрёму слыша птичье щебетанье.

Если рыщут за твоею
Непокорной головой,
Чтоб петлёй худую шею
Сделать более худой,
Нет надёжнее приюта -
Скройся в лес, не пропадёшь,
Если продан ты кому-то
С потрохами ни за грош.

Замок временем срыт и укутан, укрыт
В нежный плед из зелёных побегов,
Но развяжет язык молчаливый гранит -
И холодное прошлое заговорит
О походах, боях и победах.

Нет острых ощущений - все старье, гнильё и хлам, -
Того гляди, с тоски сыграю в ящик.
Балкон бы, что ли, сверху, иль автобус - пополам, -
Вот это дело, это подходяще!

Час зачатья я помню неточно.
Значит, память моя однобока.
Но зачат я был ночью, порочно,
И явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе,
Девять месяцев - это не лет.
Первый срок отбывал я в утробе:
Ничего там хорошего нет.

Когда я слышу о дружбе твёрдой,
О сердце мужественном и скромном,
Я представляю не профиль гордый,
Не парус бедствия в вихре шторма, -

Жил-был
учитель скромный Кокильон.
Любил
наукой баловаться он.

Полководец с шеею короткой
Должен быть в любые времена:
Чтобы грудь - почти от подбородка,
От затылка - сразу чтоб спина.

На короткой незаметной шее
Голове уютнее сидеть, -
И душить значительно труднее,
И арканом не за что задеть.