Игорь Северянин

Утреет. В предутреннем лепете
Льнёт рыба к свинцовому грузику.
На лилий похожи все лебеди,
И солнце похоже на музыку!

Светило над мраморной виллою
Алеет румянцем свидания.
Придворной певицей Сивиллою
На пашне пропёта "Титания".

Февраль к Апрелю льнёт фривольно,
Как фаворитка к королю.
Апрель, смеясь самодовольно,
Щекочет нервы Февралю.

Ночами снежно-голубыми
Мечтает палевый Февраль,
Твердя Весны святое имя,
О соловье, влекущем вдаль...

Снежеет дружно, снежеет нежно,
Над ручейками хрусталит хрупь.
Куда ни взглянешь - повсюду снежно,
И сердце хочет в лесную глубь.

Закончен том, но не закончен
Его раздробленный сюжет.
Так! с каждою главою звонче
Поёт встревоженный поэт.

Напрасно бы искать причала
Для бесшабашного пловца:
В поэме жизни нет начала!
В поэме жизни нет конца!

Далеко, далеко, далеко
Есть сиреневое озерко
Где на суше и даже в воде -
Ах везде! ах, везде! ах везде! -
Льют цветы благодатную лень,
И названье цветам тем - Сирень.

О, Лилия ликёров, - о, Cre`me de Violette!*
Я выпил грёз фиалок фиалковый фиал...
Я приказал немедля подать кабриолет
И сел на сером клёне в атласный интервал.

Большой талант дала ему судьба,
В нём совместив поэта и пророка.
Но властью виноградного порока
Царь превращён в безвольного раба.

Подслушала убогая изба
Немало тем, увянувших до срока.
Он обезвремен был по воле рока,
Его направившего в погреба.