Елизавета Дмитриева

О, сколько раз, в часы бессонниц,
Вставало ярче и живей
Сиянье радужных оконниц
Моих немыслимых церквей.

Горя безгрешными свечами,
Пылая славой золотой,
Там, под узорными парчами,
Стоял дубовый аналой.

Утром меркнет говор бальный...
Я — одна... Поёт сверчок...
На ноге моей хрустальный
Башмачок.

Путь, завещанный мне с детства
Жить одним минувшим сном.
Славы жалкое наследство...
За окном

В быстро сдёрнутых перчатках
Сохранился оттиск рук,
Чёрный креп в негибких складках
Очертил на плитах круг.

В тихой мгле исповедален
Робкий шепот, чья-то речь.
Строгий профиль мой печален
От лучей дрожащих свеч.

«Когда выпадет снег», - ты сказал и коснулся тревожно
Моих губ, заглушив поцелуем слова,
Значит, счастье - не сон. Оно здесь. Оно будет возможно,
Когда выпадет снег.

Парк исполнен лени,
уронили тени
белые сирени
в бреду.

На скамье из дёрна
жду тебя покорно.
Пруд дробит узорно
звезду...

Долго ждать не ново,
ты не сдержишь слова...
Всё же завтра снова
приду.

Цветы живут в людских сердцах;
Читаю тайно в их страницах
О ненамеченных границах,
О нерасцветших лепестках.

Я знаю души, как лаванда,
Я знаю девушек-мимоз,
Я знаю, как из чайных роз
В душе сплетается гирлянда.

Чудотворным молилась иконам,
призывала на помощь любовь,
а на сердце малиновым звоном
запевала цыганская кровь...

Эх, надеть бы мне чётки, как бусы,
вместо чёрного пёстрый платок,
да вот ты такой нежный и русый,
а глаза - василёк...