Эдуард Асадов

Резкий звон ворвался в полутьму,
И она шагнула к телефону,
К частому, настойчивому звону.
Знала, кто звонит и почему.

На мгновенье стала у стола,
Быстро и взволнованно вздохнула,
Но руки вперёд не протянула
И ладонь на трубку не легла.

То он захворал, то больна подруга -
Лекарства они без конца глотают.
Ах, если б понять им в часы недуга,
Что там, где действительно любят друг друга,
Болезни практически исчезают.

Я, наверное, так любил,
Что скажите мне в эту пору,
Чтоб я гору плечом свалил, -
Я пошёл бы, чтоб сдвинуть гору!

Я, наверное, так мечтал,
Что любой бы фантаст на свете,
Мучась завистью, прошептал:
- Не губи! У меня же дети...

Только в юности играют
Так светло и звонко трубы,
Лишь у юности бывают
Нецелованные губы.

Но с годами глуше трубы
И всё реже смех беспечный —
Нецелованные губы
Капитал недолговечный!

Тот, кто давным-давно
Курит, пьёт и таскается,
Тот быстренько превращается,
И пусть он не обижается,
Простите, в говным-говно.

Любим друг друга мы или не любим?
Мы спорим, мы что-то друг в друге судим,
Вздорим, к чему-то порой цепляемся,
Нередко друг друга подмять стараемся.

От трёх десяток много ли сиянья?
Для ректора, возможно, ничего,
Но для студента это состоянье,
Тут вся почти стипендия его!

Шар луны под звёздным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка - хрупкий стебелёк.

Ты всё рвёшься держать меня столько лет
В чёрном теле. Смотри, не пришлось бы каяться.
В чёрном теле ведь чёрная мысль рождается -
Вот возьму удеру от тебя, и привет!

Ты говоришь, улыбки не скрывая,
Что открываешь золотую дверцу
И буду я прописан в твоём сердце,
Владея всем, чего ни пожелаю.