Олень и Заяц

Людские завсегда нам видимы пороки.
‎Своих не примечать,
‎Других ценить и на других ворчать
‎Мы ужасть как жестоки!
‎Олень со Зайцем дружбу свел
И с Зайцем разговор придворный он имел.
Друг друга взапуски они превозносили,
‎Своих знакомых поносили
‎И так гласили:
«Ты», Заяц говорил Оленю, «всем красив:
‎И станом и рогами,
Глазами, выступкой, проворностью, ногами.
Одно лишь только есть, я слышал, — ты пужлив». —
‎«Какой ужасный вздор!»,
‎Сказал ему Олень:
‎«О мне и Лев, и даже весь известен двор;
‎Тебе соврал какой-то пень.
‎То правда, что всегда,
‎Когда
Услышу я собак, хоть их и не терплю,
‎Привык давать скачки сразмаху;
‎Но это не от страху,
А с ними взапуски я бегаться люблю:
И впрочем, ежели моей угодно воле,
‎Я часто здесь на этом поле
‎Лишь только захочу,
‎Ужасно как собак щечу.
Ты знаешь, я с тобой не стану лицемерить;
‎А мне, равно, велишь ли верить?
Сказали точно мне: когда собачий лай
‎Раздастся в здешний край,
Тогда возьмёт тебя труслива суета». —
«Какая», Заяц рек, «несносна клевета!
‎Кто?.. Я!.. Чтоб я собак боялся!
Клеветнику б тому в глаза ты насмеялся;
‎Скажи ему, что он дурак:
‎Не только я никак
‎Не бегаю собак,
Но с ними часто здесь играю на лугу.
Приятель твой судил меня немножко строго:
Знакомых и родни собак мне ужасть много;
А в нужде я и сам с собакою смогу». —
«Но чу!», сказал Олень, «их голос раздается,
А мне из них в родне никто не доведется.
‎Так верно то родня твоя,
‎А не моя.
Моё почтенье им, останься ты с друзьями:
‎Мне быть неловко с вами.
Так я отсель к своим знакомым побегу».
Лай близок, храбрецы мои чуть-чуть умчались,
Однако ж храбростью и после величались.