Той стороне

Мы
не вопль гениальничанья —
«всё дозволено»,
мы
не призыв к ножовой расправе,
мы
просто
не ждём фельдфебельского
«вольно!»,
чтоб спину искусства размять,
расправить.

Гарцуют скелеты всемирного Рима
на спинах наших.
В могилах мало́ им.
Так что ж удивляться,
что непримиримо
мы
мир обложили сплошным «долоем».

Характер различен.
За целость Венеры вы
готовы щадить веков камарилью.
Вселенский пожар размочалил нервы.
Орёте:
«Пожарных!
Горит Мурильо!»

А мы —
не Корнеля с каким-то Расином —
отца, —
предложи на старье меняться, —
мы
и его
обольём керосином
и в улицы пустим —
для иллюминаций.
Бабушка с дедушкой.
Папа да мама.
Чинопочитанья проклятого тина.
Лачуги рушим.
Возносим дома мы.
А вы нас —
«ловить арканом картинок!?»

Мы
не подносим —
«Готово!
На блюде!
Хлебайте сладкое с чайной ложицы!»
Клич футуриста:
были б люди —
искусство приложится.

В рядах футуристов пусто.
Футуристов возраст — призыв.
Изрубленные, как капуста,
мы войн,
революций призы.
Но мы
не зовём обывателей гроба.
У пьяной,
в кровавом пунше,
земли —
смотрите! —
взбухает утроба.
Рядами выходят юноши.
Идите!
Под ноги —
топчите ими —
мы
бросим
себя и свои творенья.
Мы смерть зовём рожденья во имя.
Во имя бега,
паренья,
реянья.
Когда ж
прорвёмся сквозь заставы,
и праздник будет за болью боя, —
мы
все украшенья
расставить заставим —
любите любое!

1918
Оценка: 
Your rating: None Average: 5 (2 votes)

Это стихотворение опубликовано в ответ Луначарскому на его статью "Ложка противоядия", где тот указывал на "разрушительные наклонности по отношению к искусству прошлого", якобы проявленные Маяковским в стихотворении "Радоваться рано".

admin

Читайте также