Иван Андреевич Крылов

А. О.<лениной>

Дурак толстый архитектор,
Чтоб поздравленья написать,
Пусть он будет нам протектор
Лишь бы знать с чего начать?
Много гениев собралось,
Только стали мы все в пень.
Много мыслей растерялось,
Чтоб прославить этот день.

‎Французский маршал Ней
В Можайске принцем возвеличен.
И прежде был Можайск отличен
‎Породою свиней.

‎ Подруга нежная зефиру
В восточных небесах видна;
Уж по небесному сапфиру
Румянит солнцу путь она;
Коням его ковры сплетает
Из розовых своих лучей —
И звезды, красоту ночей,
В румяны, ризы увивает.
Уже из недр восточных вод

Как Карабанов взял «Альзиру» перевесть,
‎И в аде слух о том промчался,
‎Тогда Вольтер, вздохнув, признался,
Что точно грешникам по смерти мука есть!

Как часто что-нибудь мы сделавши худого,
‎Кладем вину в том на другого,
‎И как нередко говорят:
‎«Когда б не он, и в ум бы мне не впало!»
‎А ежели людей не стало,
‎Так уж лукавый виноват,
‎Хоть тут его совсем и не бывало.

‎Когда чины невежа ловит,
Не счастье он себе, погибель тем готовит.
‎Осел добился в знатный чин.
‎В то время во зверином роде
Чин царска спальника был <и> в знати и в моде:
‎И стал Осел великий господин.
‎Осел мой всех пренебрегает,

Уже на западе остылом
Зари румяный след угас,
И звоном колокол унылым
Давно пробил полночный час.
Природу сладкий сон объемлет;
Зефир на свежих розах дремлет —
Не вьёт он кудрей ручейка;
Вода, как зеркало, гладка;
Листок от ветра не трясется,