Алексей Васильевич Кольцов

Клянусь, когда-нибудь ты, друг,
Волшебнице коварной
Открыл души своей недуг
С неразделимой тайной.
И верно, верно, думал ты
С той девой съединиться
И с ней в обьятьях красоты
Любовию упиться.
Она ж, неверная тебя,
Любила… но коварно;

Без ума, без разума
Меня замуж выдали,
Золотой век девичий
Силой укоро́тали.

Для того ли молодость
Соблюдали, нежили,
За стеклом от солнушка
Красоту лелеяли,

(Посвящаю
Василию Петровичу Боткину)

В поле ветер веет,
Травку колыхает,
Путь, мою дорогу
Пылью покрывает.

Выходи ж ты, туча,
С страшною грозою,
Обойди свет белый,
Закрой темнотою.

Молодец удалый
Соловьём засвищет!
Без пути — без света
Свою долю сыщет.

Где вы, дни мои,
Дни весенние,
Ночи летние,
Благодатные?

Где ты, жизнь моя,
Радость милая!
Пылкой юности
Заря красная?

С какой гордостью
Я смотрел тогда
На туманную
Даль волшебную!

Говорил мне друг, прощаючись:
«Не грусти, не плачь ты попусту,
Не печаль лица ты белова,
Не гаси румянца алого.

Ты ведь знаешь, моя милая,
Что иду я не охотою:
Но судьба велит, нужда несёт, —
Отец силой просит дома жить.

Греет солнышко —
Да осенью;
Цветут цветики —
Да не в пору;

А весной была
Степь жёлтая,
Тучки плавали
Без дождика.

По ночам роса
Где падала,
Поутру трава
Там сохнула.

Дуют ветры,
Ветры буйные,
Ходят тучи,
Тучи тёмные.

Не видать в них
Света белова;
Не видать в них
Солнца краснова.

Во сырой мгле,
За туманами,
Только ночка
Лишь чернеется…

Из лесов дремучих, северных
Поднялась не тучка тёмная;
А рать сильная, могучая —
Царя грознова, Московскова.

Словно птица быстролётная
Пролетела море синее…
Перешла так сила русская
Степь пустую, непроходную.

Много есть у меня
Теремов и садов,
И раздольных полей,
И дремучих лесов.

Много есть у меня
Деревень и людей,
И знакомых бояр,
И надёжных друзей.

Много есть у меня
Жемчугов и мехов,
Драгоценных одежд,
Разноцветных ковров.