Максимилиан Александрович Волошин

Графине Софье И. Толстой

Концом иглы на мягком воске
Я напишу твои черты:
И индевеющие блёстки
Твоей серебряной фаты,

И взгляд на всё разверстый внови,
И оттенённый тонко нос,
И тонко выгнутые брови,
И пряди змейных, тонких кос,

посвящение на книге «Эрос»

В моей крови — слепой Двойник.
Он редко кажет дымный лик, —
Тревожный, вещий, сокровенный.
Приникнул ухом… Где ты, пленный?

Могучий, девственный, в красе извивных линий,
Безумием крыла ужель не разорвёт
Он озеро мечты, где скрыл узорный иней
Полётов скованных прозрачно-синий лёд?

О, фиолетовые грозы,
Вы — тень алмазной белизны!
Две аметистовые Розы
Сияют с горней вышины.

Дымится кровь огнём багровым,
Рубины рдеют винных лоз,
Но я молюсь лучам лиловым,
Пронзившим сердце вечных Роз.

Мир закутан плотно
В сизый саван свой —
В тонкие полотна
Влаги дождевой.

В тайниках сознанья
Травки проросли.
Сладко пить дыханье
Дождевой земли.

С грустью принимаю
Тягу древних змей:
Медленную Майю
Торопливых дней.

Мы заблудились в этом свете.
Мы в подземельях тёмных. Мы
Один к другому, точно дети,
Прижались робко в безднах тьмы.

По мёртвым рекам всплески вёсел;
Орфей родную тень зовёт.
И кто-то нас друг к другу бросил,
И кто-то снова оторвёт…

Поликсене С. Соловьевой

Над горестной землёй — пустынной и огромной,
Больной прерывистым дыханием ветров,
Безумной полднями, облитой кровью тёмной
Закланных вечеров, —

Над зыбкой рябью вод встаёт из глубины
Пустынный кряж земли: хребты скалистых гребней,
Обрывы чёрные, потоки красных щебней —
Пределы скорбные незнаемой страны.

Небо в тонких узорах
Хочет день превозмочь,
А в душе и в озёрах
Опрокинулась ночь.

Что-то хочется крикнуть
В эту чёрную пасть,
Робким сердцем приникнуть,
Чутким ухом припасть.

Ол. Серг. Муромцевой

Небо запуталось звёздными крыльями
В чаще ветвей. Как колонны стволы.
Падают, вьются, ложатся с усильями
По лесу полосы света и мглы.