Мария Петровых

Тебя, двуполое, таким, -
Люблю. Как воздух твой прозрачен!
Но долгий сон невыносим, -
Твой норов требует: иначе!

Наскучил сизый, и любой
Рождаешь ты из мглы глубокой, -
Лиловый, или голубой,
Или зелёный с поволокой.

Когда я ошибкой перо окуну,
Минуя чернильницу, рядом, в луну, -
В ползучее озеро чёрных ночей,
В заросший мечтой соловьиный ручей, -
Иные созвучья стремятся с пера,
На них изумлённый налёт серебра,
Они словно птицы, мне страшно их брать,

Я вглядывалась в Ваш портрет
Настолько пристально и долго,
Что я, быть может, сбита с толку
И попросту впадаю в бред,

Но я клянусь: Ваш правый глаз
Грустней, внимательнее, строже,
А левый — веселей, моложе
И больше выражает Вас,

Нет, мне уже не страшно быть одной.
Пусть ночь темна, дорога незнакома.
Ты далеко и все-таки со мной.
И мне спокойно, мне легко, я дома.

Никто не поможет, никто не поможет,
Метанья твои никого не тревожат;
В себе отыщи непонятную силу,
Как скрытую золотоносную жилу.

О, какие мне снились моря!
Шелестели полынью предгория...
Полно, друг. Ты об этом зря,
Это всё реквизит, бутафория.
Но ведь снилось! И я не пойму -
Почему они что-то значили?
Полно, друг. Это всё ни к чему.
Мироздание переиначили.

Оглянусь - окаменею.
Жизнь осталась позади.
Ночь длиннее, день темнее.
То ли будет, погоди.

У других - пути-дороги,
У других - плоды труда,
У меня - пустые строки,
Горечь тайного стыда.

Смысл старости печален и суров:
За радость покарать, унизить наказаньем...
Так, вместо возбуждающих смешков -
Разбухшие мешочки под глазами.

Вот так и бывает: живёшь — не живёшь,
А годы уходят, друзья умирают,
И вдруг убедишься, что мир непохож
На прежний, и сердце твоё догорает.

Что ж, если говорить без фальши,
Ты что ни день — отходишь дальше,
Я вижу по твоим глазам
И по уклончивой улыбке, —
Я вижу, друг мой, без ошибки,
Что нет возврата к чудесам.
Прощай. Насильно мил не будешь,
Глухого сердца не разбудишь.