Самуил Маршак

На площади опустошённой
Разрушен вражеским огнём
Приветливый, многооконный,
С цветами в окнах детский дом.
Что в мире может быть печальней
Полуразрушенных печей
На месте прежней детской спальни,
Среди обломков кирпичей.

Идут на горку Джек и Джилл,
Несут в руках ведёрки.
Свалился Джек и лоб разбил,
А Джилл слетела с горки.

Заплакал Джек, а тетка Доб,
Склонившись над беднягой,
Спешит ему заклеить лоб
Коричневой бумагой.

Курочка моя,
Умница моя,
Вот пшено, водичка.
Дай ты мне яичко,
Умница моя.

Дождись, поэт, душевного затишья,
Чтобы дыханье бури передать,
Чтобы легло одно четверостишье
В твою давно раскрытую тетрадь.

Ветерок бежит по саду,
От реки несёт прохладу,
А с прохладой вместе
Радостные вести:

Доктор Фауст, добрый малый,
Учит деток чем попало -
Розгой, плёткой, ремешком,
Палкой, скалкой, кулаком.

Пляшет школа в час урока
Из Британии в Марокко,
Из Марокко до Нью-Йорка -
Хоть куда загонит порка.

Доктор Фостер
Отправился в Глостер.
Весь день его дождь поливал.
Свалился он в лужу,
Промок ещё хуже,
И больше он там не бывал.

Очень мне нравится эта сторожка.
Все поезда в ней видны из окошка.

Справа и слева - деревья, кусты,
А на окошках - герани цветы.

Чей это домик? Не ваш и не мой.
Железнодорожный.
Двадцать седьмой.

Пора в постель, но спать нам неохота.
Как хорошо читать по вечерам!
Мы в первый раз открыли Дон-Кихота,
Блуждаем по долинам и горам.

У короля
И его королевы
Были три дочки,
Три юные девы.

Жили все три
Королевские дочки
Не во дворце,
А под желобом в бочке.

Перевернулась
И лопнула бочка.
Выпали дочки из бочки -
И точка.