Осенняя соната

Когда нас не будет
(а это, представьте, случится,
и что-то такое
давно уже в двери стучится,
да мало ли что,
да и час, как известно, неровен),
когда нас не будет,
останутся Бах и Бетховен,
останется Моцарт
и будет парить
над мирами,
безумный Шопен,
дай Бог памяти – кто,
и другие.
И будут качаться под ветром
деревья нагие,
и жёлтые листья
к оконной прилепятся раме,
и осень придёт –
за минувшее лето расплата,
и тучи надвинет,
и дождь будет падать отвесно,
и кто-то
печальный
усядется в мягкое кресло,
поставит пластинку,
и будет кружиться соната.
И будет кружиться,
рыдать,
торопиться к финалу,
и сердце наполнит
такою тоской
сумасшедшей,
что впору уже
и поплакать
о жизни прошедшей,
как струи дождя,
утекающей мало-помалу…
Прощай, моя осень,
прощай,
да не будешь последней!
Последние птицы
гнездятся на крыше соседней,
последние шелесты,
звуки,
трава одичала,
последние муки –
уже до весны,
до начала.
О чём я печалюсь?
Ни имени нет,
ни именья,
звонков телефонных,
друзей, приходящих некстати,
любви на рассвете,
душевных бесед на закате…
Бросаем каменья,
потом собираем каменья.
…Кружится соната,
кружится,
сплетаются руки,
вершится судьба моя,
слышишь,
ломаются копья!..
С последним аккордом
повалятся
снежные хлопья,
повалятся хлопья,
и всё возвратится
на круги.
Убудут печали,
и сменится тризна
обедней…
Кончается музыка,
длится,
сейчас доиграет!..
Ну вот и простимся.
Листва на ветру
догорает.
Прощай, моя осень,
прощай,
да не будешь последней!..