Никчёмное самоутешение

Мало извозчиков?
Тешьтесь ложью.
Видана ль шутка площе чья!
Улицу врасплох огляните —
из рож её
чья не извозчичья?

Поэт ли
поёт о себе и о розе,
девушка ль
в локон выплетет ухо —
вижу тебя,
сошедший с козел
король трактиров,
ёрник и ухарь.

Если говорят мне:
— Помните,
Сидоров
помер?—
не забуду,
удивлённый,
глазами смерить их.
О, кому же охота
помнить номер
нанятого тащиться от рождения к смерти?!

Всё равно мне,
что они коней не поят,
что утром не начищивают дуг они —
с улиц,
с бесконечных козел
тупое
лицо их,
открытое лишь мордобою и ругани.

Дети,
вы ещё
остались.
Ничего.
Подрастёте.
Скоро
в жиденьком кулачонке зажмёте кнутовище,
матерной руганью потрясая город.

Хожу меж извозчиков.
Шляпу на нос.
Торжественней, чем строчка державинских од.
День ещё —
и один останусь
я,
медлительный и вдумчивый пешеход.