Николай Платонович Огарёв

Как всё чудесно, стройно в вас —
Ваш русый локон, лик ваш нежный,
Покой и томность серых глаз,
И роскошь поступи небрежной!
5 Увидя вас, конечно б, мог
Любить вас тот, чья мысль далёко
От страсти знойной и тревог,
Кто любит тихо и глубоко.

Я по дороге жизни этой
Скачу на чёрном скакуне,
В дали, густою мглой одетой,
Друзья, темно, не видно мне.
Со мною рядом что за лица?
Куда бегут? Зачем со мной?
Скучна их пёстрая станица,
Несносен говор их пустой.
В моих руках моя подруга,

Я по дороге жизни этой
Скачу на черном скакуне,
В дали, густою мглой одетой,
Друзья, темно, не видно мне.
Со мною рядом что за лица?
Куда бегут? Зачем со мной?
Скучна их пёстрая станица,
Несносен говор их пустой.
В моих руках моя подруга,

Вы были девочкой, а я
Уж юношей, так мы расстались;
С тех пор и молодость моя
И ваше детство миновались.
И вот опять я встретил вас…
Ну, что ж вы делали? как жили?
Не скроете — из ваших глаз
Я узнаю, что вы любили,

Когда ты, грустная, слезу стерев с ресницы,
Задумчиво глядишь на прошлый путь,
Не видишь в будущем ни проблеска зарницы
И ищешь день убить бы как-нибудь:
Ведь я сочувствую тебе, и мне обидно,
Что жить тебе так страшно тяжело,

Выпьем, что ли, Ваня,
С холода да с горя;
Говорят, что пьяным
По колено море,
У Антона дочь-то
Девка молодая:
Очи голубые,
Славная такая!
Да богат он, Ваня:
Наотрез откажет;

Выпьем, что ли, Ваня,
С холода да с горя;
Говорят, что пьяным
По колено море.
У Антона дочь-то -
Девка молодая:
Очи голубые,
Славная такая!
Да богат он, Ваня!
Наотрез откажет,
Ведь сгоришь с стыда, брат,
Как на дверь укажет.

(Подражание Гейне)

Отравляясь никотином,
Отравляясь алкоголем,
С неизвестным господином
Ехал я ричмондским полем.

На вершине омнибуса
Мы молчали — не по ссоре,
А затем, что оба — вкуса
Не нашли мы в разговоре.

Когда в часы святого размышленья
Мысль светлая в твой ум вдруг западет,
Чиста и пламенна, как вдохновенье,
Она тебя возвысит, вознесет;
Она недаром заронилась,
Как божество к тебе она,
Чудесной жизнию полна,
Из стран небесных ниспустилась.