Иосиф Бродский

Ты выпорхнешь, малиновка, из трёх
малинников, припомнивши в неволе,
как в сумерках вторгается в горох
ворсистое люпиновое поле.
Сквозь сомкнутые вербные усы
туда! — где, замирая на мгновенье,
бесчисленные капельки росы

Миновала зима. Весна
еще далека. В саду
еще не всплыли со дна
три вершины в пруду.

Но слишком тревожный взгляд
словно паучью нить
тянет к небу собрат
тех, кто успели сгнить.

Мне говорят, что нужно уезжать.
Да-да. Благодарю. Я собираюсь.
Да-да. Я понимаю. Провожать
не следует. Да, я не потеряюсь.

Атака птеродактилей на стадо
ихтиозавров. Вниз на супостата
пикирует огнедышащий ящер -
скорей потомок, нежели наш пращур.

Мы незримы будем, чтоб снова
в ночь играть, а потом искать
в голубом явлении слова
ненадёжную благодать.

До того ли звук осторожен?
Для того ли имён драже?
Существуем по милости Божьей
вопреки словесам ворожей.