Тихон Чурилин

Возле древней реки
Догорает ночной костёр.
Вкруг поют, поют, поют мужики.
И растёт странный хор:
Подошёл музыкант бродячий с мандолой.
Подошёл горький пьяница голый.
Подошёл мещанинишка кволый.
Из кафе — vis-a-vis — перешёл стройный сноб с виолой.

Нет масла в лампе — тушить огонь.
Сейчас подхватит нас чёрный конь...

Мрачнее пламя — и чадный дух...
Дыханьем душным тушу я вдруг.

Ах, конь нас чёрный куда-то мчит...
Копытом в сердце стучит, стучит!

Вся в чёрном — лёгкая на снеговом на белом,
Идёт и чёрным не пугает белизны.
Идёт, послушная, за тихим малым делом,
Идёт, не смотрит: явно видит сны.

Монах да мох да холм да хомут.
Тому да в омут утбмой,
Утонуть, — а то ну ото смут —
Уд б морь!
Тому тонуть в песке вблизке.
И с кем говорить? С рыбой?
Вино иное инеить в виске —
А гол с голубой глыбой?
Обол лобовой, Бог с тобой,