Пустыня

Пуста пустыня дождевая...
И, обескрылев в мокрой мгле,
Тяжёлый дым ползёт, не тая,
И никнет, тянется к земле.

Страшна пустыня дождевая...
Охолодев, во тьме, во сне,
Скользит душа, ослабевая,
К своей последней тишине.

Как-то раз
В пустыню Гоби
Шёл Верблюд
В ужасной злобе,

Он полдня
Шагал до Гоби
В диком гневе и тоске.

И полдня
Шагал по Гоби
В диком гневе, жуткой злобе.

И пришёл из Гоби -
В злобе,
Раздраженье
И песке.

1
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

Когда вокруг тебя пустыня,
Когда ещё далёк привал,
В тебе рождается гордыня:
Вот, дескать, где я побывал!
И вдруг, как мудрую усмешку
Людей, что до тебя прошли,
То вышку, то простую вешку,
Смутясь, увидишь ты вдали.

Солнце жгучим шаром
Нестерпимым жаром
В небе полыхало,
Землю обжигало.
Землю обжигало.
По пескам сыпучим,
Жаждою измучен,
Босиком, в лохмотьях,
Шёл народ к свободе.

Мой караван шагал через пустыню,
Мой караван шагал через пустыню
Первый верблюд о чём-то с грустью думал,
И остальные вторили ему.

Олива,
Олива,
Олива!
Тяжёлые ветви вздымая,
Она не стоит молчаливо -
Она ведь не глухонемая!

От вторника и до субботы
Одна пустыня пролегла.
О, длительные перелёты!
Семь тысяч вёрст — одна стрела.

Костёр мой догорал на берегу пустыни.
Шуршали шелесты струистого стекла.
И горькая душа тоскующей полыни
В истомной мгле качалась и текла.

Полуднем пламенным, средь каменных долин,
Где тонко вьётся нить безводного Кедрона,
Сбивая посохом горячий щебень склона,
Он тихо шествует, безвыходно один.

Монах да мох да холм да хомут.
Тому да в омут утбмой,
Утонуть, — а то ну ото смут —
Уд б морь!
Тому тонуть в песке вблизке.
И с кем говорить? С рыбой?
Вино иное инеить в виске —
А гол с голубой глыбой?
Обол лобовой, Бог с тобой,

Монмартр… Внизу ревёт Париж —
Коричневато-серый, синий…
Уступы каменистых крыш
Слились в равнины тёмных линий.
То купол зданья, то собор
Встаёт из синего тумана.
И в ветре чуется простор
Волны солёной океана…
Но мне мерещится порой,