Леонид Мартынов

Ночь.
Отмыкается плотина.
И медленно, почти незримо,
По Истре проплывает мимо
Не только муть, солома, тина,
Но цвет люпина, зерна тмина
И побуревшая от дыма
Неопалимая купина
Из Нового Иерусалима.
И, как из Ветхого завета,

Вот
И лето на пороге:
Реют пчёлы-недотроги,
Величаво карауля
Привлекательные ульи,
Чтобы всякие тревоги
Потонули в мерном гуле,
Как набаты тонут в благовесте,
И в июне,
И в июле,
И в особенности
В августе.

Они
Лежали
На панели.

И вдруг
Они осатанели
И, изменив свою окраску,
Пустились в пляску, колдовские.

Я закричал:
- Вы кто такие?

- Мы - листья,
Листья, листья, листья! -
Они в ответ зашелестели,-

Ложь
Поначалу в самых мелочах,
А дальше — больше, гладко, без заминки,
Как будто в ясных солнечных лучах
Бесчисленные плавают пылинки.