Александр Иванович Полежаев

Был когда-то город славный,
Властелин земли и вод:
В нём кипел самодержавный
И воинственный народ.
В пышных мраморных чертогах,
Под защитою богов,
Или в битвах и тревогах
Был он страшен для врагов.
Степи, горы, и долины,
И широкие моря

Из-за черных облаков
Блещет месяц в вышине,
Видны в стане казаков
Десять копий при луне.
Отчего ж она темна,
Что не светится она,
Сталь десятого копья?
Что за призрак вижу я
При обманчивой луне
На таинственном копьё?

Я видел море — я измерил
Очами жадными его:
Я силы духа моего
Перед лицом его поверил.
О море, море! — я мечтал
В раздумье грустном и глубоком, —
Кто первый мыслил и стоял
На берегу твоём высоком?
Кто, неразгаданный в веках,

«Владыко щитов,
Мечей сокрушитель
И сильных громов
И бурь повелитель!
Война и пожар
В Арвене пылают,
Арвену Дунскар
И смерть угрожают.
Реки мне, о тень
Обители хладной!
Падёт ли в сей день
Дунскар кровожадной?

Враждуя с ветреной судьбой,
Всегда я ветреностью болен
И своенравно недоволен
Никем, — а более собой.

Никем — за то, что чёрным ядом
Сердца людей напоены;
Собой — за то, что вечным адом
Душа и грудь моя полны.

Быстро, быстро пролетает
Время наш подлунный свет,
Всё разит и сокрушает,
И ему препятствий нет.
Ах, давно ль весна златая
Расцветала на полях?
Час пробил — зима седая
Мчится в вихрях и снегах!
Лишь возникла юна роза,

Смейся, Наденька, шути!
Пей из чаши золотой
Счастье жизни молодой,
Милый ангел во плоти!
Быстро волны ручейка
Мчат оторванный цветок;
Видит резвый мотылёк
Листик алого цветка,
Вьётся в воздухе, летит,
Ближе… вот к нему прильнул…

Где ты, время невозвратное
Незабвенной старины?
Где ты, солнце благодатное
Золотой моей весны?
Как видение прекрасное,
В блеске радужных лучей,
Ты мелькнуло, самовластное,
И сокрылось от очей!
Ты не светишь мне по-прежнему,

Он удалился, лицемерный,
Священным клятвам изменил;
И эхо вторит: легковерный!
‎Он Нину разлюбил!
‎Он удалился!

Могу ли я, в моей ли власти
Злодея милого забыть?
Крушись, терзайся, жертва страсти!
‎Удел твой слезы лить:
‎Он удалился!

Беда вам, попадьи, поповичи, поповны!
Попались вы под суд и причет весь церковный!
За что ж? За чепчики, за блонды, кружева,
За то, что и у вас завита голова,
За то, что ходите вы в шубах и салопах,
Не в длинных саванах, а в нынешних капотах,