Алексей Васильевич Кольцов

Приди ко мне, когда зефир
Колышет рощами лениво,
Когда и луг и степь — весь мир
Оденется в покров сонливый.

Приди ко мне, когда луна
Из облак в облака ныряет
Иль с неба чистого она
Так пышно воды озлащает.

На пир сердечных наслаждений,
На светлый пир любви младой
С судьбою грозной злые люди
Напали буйною толпой.
И я, в бездомном исступленьи,
Из мира девственной любви
К моим врагам на праздник шумный
С челом открытым гордо вышел,

Ст. 11 — 17:

На смертный бой судьбу я вызвал,
Против гиганта грудью стал.
Схватил его в обьятьях мощных,
И этот страшный призрак
Упал, — и всё кругом меня
Склонилося безмолвно ниц
А я стоял, смотрел на небо.

Сосед мой пьёт арак;
Так, видно, не дурак.

Стансы

Сгустились тучи, ветер веет,
Трава пустынная шумит;
Как чёрный полог, ночь висит,
И даль пространная чернеет;
Лишь там, в дали степи обширной,
Как тайный луч звезды призывной,
Зажжён случайною рукой,
Горит огонь во тьме ночной.

Сгустились тучи, ветер веет,
Трава пустынная шумит;
Как чёрный полог, ночь висит,
И даль пространная чернеет;
Лишь там, в дали степи обширной,
Как тайный луч звезды призывной,
Зажжён случайною рукою,
Горит огонь во тьме ночной.

Сгустились тучи, ветер веет,
Дубрава тёмная шумит;
За вихрем вихрь крутясь летит,
И даль просторная чернеет.
Лишь там, в дали степи обширной,
Как тайный луч звезды призывной,
Зажжённый тайною рукой,
Горит огонь во тьме ночной.

Сяду я за стол —
Да подумаю:
Как на свете жить
Одинокому?

Нет у молодца
Молодой жены,
Нет у молодца
Друга вернова,

Золотой казны,
Угла тёплова,
Бороны-сохи,
Коня-пахаря;

На заре туманной юности
Всей душой любил я милую:
Был у ней в глазах небесный свет,
На лице горел любви огонь.

Что пред ней ты, утро майское,
Ты, дуброва-мать зелёная,
Степь-трава - парча шелковая,
Заря-вечер, ночь-волшебница!