Аполлон Николаевич Майков

Посмотри в свой вертоград:
В нём нарцисс уж распустился;
Зелен кедр; вокруг обвился
Ранний, цепкий виноград;
Яблонь в цвете благовонном,
Будто в снежном серебре;
Резвой змейкой по горе
Ключ бежит к долинам сонным...
Вертоград свой отопри:

В забытой тетради забытое слово!
Я всё прожитое в нём вижу опять;
Но странно, неловко и мило мне снова
Во образе прежнем себя узнавать...
Так путник приходит чрез многие годы
Под кровли отеческой мирные своды.
Забор его дома травою оброс,

Всё вокруг меня, как прежде —
Пестрота и блеск в долинах…
Лес опять тенист и зелен,
И шумит в его вершинах…

Отчего ж так сердце ноет,
И стремится, и болеет,
Неиспытанного просит,
И о прожитом жалеет?

Всё — горы, острова — всё утреннего пара
Покрыто дымкою… Как будто сладкий сон,
Как будто светлая, серебряная чара
На мир наведена — и счастьем грезит он…
И, с небом слитое в одном сияньи, море
Чуть плещет жемчугом отяжелевших волн, —

Всем ты жалуешься вечно
Что судьбой гоним с пелён,
Что влюбляешься несчастно,
Дважды чином обойдён!

Друг! не ты один страдаешь!
Вон, взгляни: осёл стоит
И с горы на весь Неаполь
О бедах своих кричит.

(Пролог)

Говорят, со всех соборов
Нынче статуи святых
Собирались в Сан-Дженнаро
О делах судить своих.

Несогласье вышло в мненьях,
Кто храбрился, кто робел;
Порешили напоследок —
Ожидать исхода дел.

Давно какой-то девы пенье
В лесу преследует меня,
То замирая в отдаленье,
То гулко по лесу звеня.

И возмущён мечтой лукавой,
Смотрю я в чащу, где средь мглы
Блестят на солнце листья, травы
И сосен красные стволы.

Я с содроганием смотрел
На эту кость иного века…
И нас такой же ждёт удел:
Пройдёт и время человека…

Умолкнет славы нашей шум;
Умрут о людях и преданья;
Всё, чем могуч и горд наш ум,
В иные не войдет созданья.

Душно! Иль опять сирокко?
И опять залив кипит,
И дыхание Сахары
В бурых тучах вихорь мчит?

В лицах страх, недоуменье…
Средь безмолвных площадей
Люди ждут в томленьи страстном,
Грянул гром бы поскорей…