Булат Окуджава

Весь в туманах житухи вчерашней
все надеясь: авось, как-нибудь -
вот и дожил до утренних кашлей,
разрывающих разум и грудь.

И, хрипя от проклятой одышки,
поминая минувшую стать,
не берусь за серьезные книжки:
все боюсь не успеть дочитать.

Когда исхоженное станет
студить последним декабрем,
седой архив воспоминаний,
не торопясь, переберем.
И вспыхнут давние надежды,
любви закружится метель.
И нам захочется, как прежде,
подкарауливать апрель,
чтоб по-весеннему одетым,

А мы с тобой, брат, из пехоты.
А летом лучше, чем зимой.
С войной покончили мы счёты,
бери шинель, пошли домой.

Война нас гнула и косила,
пришёл конец и ей самой.
Четыре года мать без сына,
бери шинель, пошли домой.

Цирк - не парк, куда вы входите
грустить и отдыхать.
В цирке надо не высиживать,
а падать и взлетать,
и под куполом,
под куполом,
под куполом скользя,