Стихотворение

Ловец хрустальных состояний,
Не кратных тридцати семи!
Поймай пятнадцать расставаний,
А на шестнадцатом – пойми,

Что обретенья и потери
Взаимно отображены
То многоцветностью истерик,
То белым тоном тишины.

Здравствуй, Егор,
закадычный мой школьный друг.
Егор, у меня тут такие новости, охуеть:
Про Шевчука мой пост, говорят,
читал сам Шевчук.
Ты ж любил его "это всё" под гитару петь.
Где с тобою росли - всё было очень большим:

А поэт — уроженец иной, параллельной вселенной,
И неведомо как оказался в пространстве земном.
Созерцатель небес, здесь томящийся будто бы пленный —
Как печально глядит на седую луну за окном!..

Врасти в поэзию корнями —
Вобрать в себя поэта душу —
Глухою ночью — слушать!
Слушать!

Размеры кажутся тенями
Значений, смыслы — это пламя,
Огрев для зябнущего сердца.

Мгновенье — растворилась дверца
Меж параллельными мирами —

Июньский вечер звуки прятал,
где в сумрак погружались дали,
и облака бумагой смятой
в закатном пламени сгорали.

Берёзы белые колени
прикрыли тени кружевами,
что этот день отдали лени
забыли, не переживали.

Всё же ночь, или ранее утро,
В три часа, ты поди разбери.
Горизонт отдаёт перламутром,
Но горят и мерцают огни.
Тишина, тихо дремлют деревья,
Спят растения, флора молчит.
Лишь вдали чьё-то лёгкое пение,
Нарушает законы ночи.

Я восхищаюсь твоим благородством,
Неукротимостью, силой, умом.
Неподражаемым рыцарским сходством,
Что сохранилось с далёких времён.

Мне рассказали цветы на рассвете,
Как они ждали весеннего света.
Как засыпали под толщею снега,
Мечтая снова увидеть планету.

Воркуют сизари на крыше
один куплет из старой песни,
что лепестками майской вишни
снежинки белые воскресли.

За золотую жилу овод
блестящий одуванчик примет,
и для тоски найдётся повод,
когда твоё услышу имя.

– Расскажи мне друг печальный,
Что ты смотришь молчаливо,
Вдаль, усевшись у причала,
На рассвете, сиротливо.
– Я смотрю на это небо,
Голубое, словно море,
И на солнце золотое,
Что лучами нежно греет.
На животных, на растения,