Стихотворение

Недвижимый мрамор в пустыне глухой
Лежал одиноко, обросший травой;
Дожди в непогоду его обмывали
Да вольные птицы на нём отдыхали.
Но кто-то художнику молвил о нём;
Взглянул он на мрамор - и ярким огнём
Блеснули его вдохновенные очи,

Без конца поля
Развернулися,
Небеса в воде
Опрокинулись.
За крутой курган
Солнце прячется,
Облаков гряда
Развернулася.
Поднялись, растут
Горы медные,
На горах дворцы
Золочёные.
Между гор мосты
Перекинуты,

Поднялась, шумит
Непогодушка,
Низко бор сырой
Наклоняется.
Ходят, плавают
Тучи по небу,
Ночь осенняя
Черней ворона.
В зипуне мужик
К дому барскому
Через сад густой
Тихо крадется.
Он идёт, глядит
Во все стороны,

Как голубь, кротка и нежна,
Как лань молодая, пуглива,
О Боже! да будет она,
Как ангел небесный, счастлива.

Не отравляй минут успокоенья
Болезненным предчувствием утрат:
Таинственно небес определенье,
Но их закон ненарушимо свят.
И если бы от самой колыбели
Страдание досталося тебе —
Как человек, своей высокой цели
Не забывай в мучительной борьбе.

Из библио́теки старинной
Вам том разрозненный дарю;
Я, признаюсь, морали чинной
В сатире скучной не люблю.
Она, как видно, очень мало
Задела заживо дворян:
Едва ль не лучше, чем бывало,
Они дерут своих крестьян.
Желаю вам под этой пылью

Ну вот, я дождался рассвета,
Гляжу в окно — всё нет добра!
Чёрт знает! Ни зима, ни лето…
Беги хоть с горя со двора!
Мой друг! Скажите, ради Бога,
Когда ж падёт надёжный снег,
Окончится езда телег,
Настанет зимняя дорога?
Напрасно я за ворота

Во храмы, братьи! на колени!
Восстал наш Бог, и грянул гром!
На память поздних поколений
Суд начат кровью и огнём…
Таков удел твой, Русь святая, —
Величье кровью покупать;
На грудах пепла, вырастая,
Не в первый раз тебе стоять.

На западе солнце пылает,
Багряное море горит;
Корабль одинокий, как птица,
По влаге холодной скользит.
Сверкает струя за кормою,
Как крылья, шумят паруса;
Кругом неоглядное море,
И с морем слились небеса.
Беспечно веселую песню,

На яблоне грустно кукушка кукует,
На камне мужик одиноко горюет;
У ног его кучами пепел лежит,
Над пеплом труба безобразно торчит.
В избитых лаптишках, в рубашке дырявой
Сидит он, поник головою кудрявой,
Поник, горемычный, от дум и забот,