Симону Чиковани

Явиться утром в чистый север сада,
В глубокий день зимы и снегопада,
Когда душа свободна и проста,
Снегов успокоителен избыток
И пресной льдинки маленький напиток
Так развлекает и смешит уста.

Всё нужное тебе — в тебе самом, —
Подумать и увидеть, что Симон
Идёт один к заснеженной ограде.
О нет, зимой мой ум не так умён,
Чтобы поверить и спросить: — Симон,
Как это может быть при снегопаде?

И разве ты не вовсе одинаков
С твоей землёю, где, навек заплакав
От нежности, всё плачет тень моя,
Где над Курой, в объятой Богом Мцхете,
В садах зимы берут фиалки дети,
Их называя именем «Иа»?

И коль ты здесь, кому теперь видна
Пустая площадь в три больших окна
И цирка детский круг кому заметен?
О, дома твоего беспечный храм,
Прилив вина и лепета к губам
И пение, что следует за этим!

Меж тем всё просто: рядом то и это,
И в наше время от зимы до лета
Полгода жизни, лета два часа.
И приникаю я лицом к Симону
Всё тем же летом, тою же зимою,
Когда цветам и снегу нет числа.

Пускай же всё само собой идёт:
Сам прилетел по небу самолёт,
сам самовар нам чай нальет в стаканы.
Не будем знать, но сам придёт сосед
Для добрых восклицаний и бесед,
И голос сам заговорит стихами.

Я говорю себе: твой гость с тобою,
Любуйся его милой худобою,
Возьми себе, не отпускай домой.
Но уж звонит во мне звонок испуга:
Опять нам долго не видать друг друга
В честь разницы меж летом и зимой.

Простились, ничего не говоря.
Я предалась заботам января,
Вздохнув во сне легко и сокровенно.
И снова я тоскую поутру.
И в сад иду, и веточку беру,
И на снегу пишу я: Сакартвело.