Егор Летов

Всё утро боль шелестела в мозгу
Как комар, насекомое, таракан
Пустые странные дни
Как ветер в замёрзшем городе
Как мокрая ветка на фоне тяжёлого неба
Как тусклая лампочка в густой
пустой
комнате
Как усталость на Невском
Сон на вокзале

Небо пустого цвета. Нас пожирает листопад
Исход из слепого лета и вслед погоня наугад
Кипит колокольный лепет, дымят забытые войска
А вдруг всё то, что ищем
обретается при вскрытии
телесного родного дорогого себя

Всему своё бремя
Всему своё вымя
На всех не нагадишь
Ничего не попишешь
Кровавыми кулачищами по кровле грох-грох
Позднее позорище
Проглоченная наживка
Вздымается подорожник
Гнётся тростник
Влетает рассвет в копеечку

Вспыхнуло в полночь кромешное солнышко
Дедушка умер — задохся во сне
Семья его стонет, стоит вкруг него
И волосы рвёт на себе и на нём
А дедушка мёртвый, былинный, лукавый
Лежит коромыслом, течёт восвояси
Обут в деревянные грозные валенки

Грозное эхо слепого расстрела
Руки за спину, а сердце — в ведро
Тёмный колодец греховного тела
Подлой победы хмельное ядро

Вышло время погулять на часок
Да так и не вернулось
Шальное моё беспризорное времечко
Вышло восвояси
Всё, какое было в наличии
Где его теперь гундосит
Где его теперь гниёт
В каком бездорожьё его шароёбится

Вялотекущее горе
Охватило Всемирного Пуговкина
Горе, зима и отсутствие всякого значения
И я тоже, знаете, тому не исключение
Что я — рыжий, как Янка
На берегу завсегда смертоносной речки
Рыжий ли, словно ревущее пламя