Иван Саввич Никитин

Как мне легко, как счастлив я в тот миг,
Когда, мой друг, речам твоим внимаю
И кроткую любовь в очах твоих,
Задумчивый, внимательно читаю!
Тогда молчит тоска в моей груди
И нет в уме холодной укоризны.
Не правда ли, мгновения любви

Как часто я с глубокой думой
Вокруг могил один брожу
И на курганы их гляжу
С тоской тяжёлой и угрюмой.

Молвы язвительной и дерзкой
Внимая ложный приговор,
Стыжусь ответить бранью резкой
На необдуманный укор.

Гоненья зритель равнодушный,
Я испытал уже давно,
Что злобе черни малодушной
Ответ — презрение одно.

В глубоком ущелье, меж каменных плит,
Серебряный ключ одиноко звучит;
Звучит он и точит жемчужные слёзы
На чёрные корни засохшей берёзы,
И катятся с камня те слёзы ручьём,
Бесплодно теряясь в ущелье глухом.
Давно уж минули счастливые годы,

Когда один, в минуты размышленья,
С природой я беседую в тиши, —
Я верю: есть святое Провиденье
И кроткий мир для сердца и души.
И грусть свою тогда я забываю,
С своей нуждой безропотно мирюсь,
И Небесам невидимо молюсь,

Когда, мой друг, в часы одушевленья
Далёких лет прекрасное значенье
Предузнаёт восторженный твой ум, —
Как я люблю свободу этих дум!

Все благо и прекрасно на земле,
Когда живёт в своём определенье;
Добро везде, добро найдёшь и в зле.
Когда ж предмет пойдёт по направленно,
Противному его предназначенью,
По сущности добро, он станет — злом.
Так человек: что добродетель в нем,

Меж ульев, к леску примыкая густому,
Под тению гибких берёз и ракит,
Недавно покрытая новой соломой,
Изба одинокая в поле стоит.
Вкруг ульев ветловый плетень. За избою
На толстых столбах обветшалый навес;
Правее ворота с одной вереёю,