К. Р.

Садик запущенный, садик заглохший;
‎Старенький, серенький дом;
Дворик заросший, прудок пересохший;
‎Ветхие службы кругом.

Несколько шатких ступеней крылечка,
‎Стекла цветные в дверях;
Лавки вдоль стен, изразцовая печка
‎В низеньких, тёмных сенях;

‎О, дитя, под окошком твоим
Я тебе пропою серенаду…
Убаюкана пеньем моим,
Ты найдёшь в сновиденьях отраду;
‎Пусть твой сон и покой
‎В час безмолвный ночной
Нежных звуков лелеют лобзанья!

Сирень распустилась у двери твоей
‎И лиловыми манит кистями:
О, выйди! Опять любоваться мы ей
‎Восхищенными будем глазами.

Скользила гондола моя над волной
‎Морского широкого лона.
Заката малиновый луч надо мной
‎Румянил лазурь небосклона.

Жемчужные сверху ряды облаков
‎Гляделись в спокойное море,
И слышался бой отдалённый часов,
‎Теряясь в безбрежном просторе.

‎Смеркалось; мы в саду сидели,
Свеча горела на столе.
Уж в небе звезды заблестели,
Уж смолкли песни на селе…
Кусты смородины кивали
Кистями спелых ягод нам,
И грустно астры доцветали,
В траве пестрея здесь и там.
Между акаций и малины

Падай, падай, снег пушистый,
Расстилайся пеленой,
Падай, лёгкий, падай, чистый,
Землю зябнущую крой.

Заметая дали мглою,
Всякий цвет, отлив и тень
Непорочной белизною
Словно саваном одень.

III

‎Здесь, в тишине задумчивого сада,
Опять, о, ночь, меня застанешь ты,
И все одной душа полна мечты,
Что я калиф, а ты Шехеразада.

II

‎За день труда, о, ночь, ты мне награда!
Мой тонет взор в безбрежной вышине,
Откуда ты глядишься в душу мне
Всей красотой нетленного наряда.

I

‎Что за краса в ночи благоуханной!
Мечтательно ласкает лунный свет;
Небесный свод, как ризой златотканой,
Огнями звёзд бесчисленных одет.

‎Люблю, о, ночь, я погружаться взором
В безоблачность небесной глубины.
Какая чистота! Как с вышины
Ласкаешь ты лазоревым убором!