Николай Михайлович Языков

Я твой, я твой, Аделаида!
Тобой узнал я, как сильна,
Как восхитительна Киприда,
И как торжественна она!
Ланит и персей жар и нега,
Живые груди, блеск очей,
И волны ветреных кудрей…
О друг! ты Альфа и Омега
Любви возвышенной моей!

Ланит и персей жар и нега,
Живые груди, блеск очей,
И волны ветреных кудрей...
О друг! Ты Альфа и Омега
Любви возвышенной моей!
С минуты нашего свиданья
Мои пророческие сны,
Мои кипучие желанья
Все на тебя устремлены.

Знаком я вам иль нет? — Того не знаю,
Хоть ревностно служу у вас в стрелках,
И, егерь ваш, без промаху стреляю,
И в юношу и в старика в очках.

Голубоокая, младая,
Мой чернобровый ангел рая!
Ты, мной воспетая давно,
Ещё в те дни, как пел я радость,
И жизни праздничную сладость,
Искрокипучее вино,—
Тебе привет мой издалеча,
От москворецких берегов —
Туда, где звонких звоном веча

О бранный витязь! ты печален,
Один, с поникшею главой,
Ты бродишь, мрачный и немой,
Среди могил, среди развалин;
Ты видишь в родине своей
Следы пожаров и мечей.

Что мечты мои волнует
На привычном ложе сна?
На лицо и грудь мне дует
Свежим воздухом весна,
Тихо очи мне целует
Полуночная луна.

Громадные тучи нависли широко
Над морем и скрыли блистательный день.
И в синюю бездну спустилась глубоко
И в ней улеглася тяжёлая тень;
Но бездна морская уже негодует,
Ей хочется света, и ропщет она,
И скоро, могучая, встанет, грозна,

Украйны, некогда свободной,
И поэтически живой —
Цевницы хитрою игрой
Вы предаёте дух народной;
Как чуден новый ваш рассказ,
Как просты древние напевы!
Но в наши дни поймут ли вас
Украйны юноши и девы?
Так, не к пленительным мечтам

Они прошли и не придут,
Лета неверных наслаждений,
Когда, презрев высокий труд,
Искал я счастия во мраке заблуждений.
Младый поклонник суеты,

1

Смотрите на меня: я худ!
Но не злосчастие и блуд,
И не желанье быть в раю
Убили молодость мою.
Из детства дружный с суетой
Я с уповательной душой,
Без пожирающих страстей,
Спокойно шёл тропой своей.
Теперь сбылось мне двадцать лет,