Олеся Николаева

Шарманщик встаёт спозаранку и тайной в один оборот
шаманит, заводит шарманку и музыку в руки берёт.
Ах, как он живёт – я не знаю, когда в глухоманном краю
шарманка, как дочка немая, тоскуя, лежит на полу.
Мне страшно от этой разлуки!

Ты меня больше не любишь! Всё ясно.
Выйду на улицу. Чёрен мой плащ.
Люди, вам женщина эта опасна,
ибо она не вмещается в плач.

Вот и осень в России сереет,
и ползёт по земле нищета.
– Страшен тот, кто страдать не умеет, –
говорит и целует в уста.

Ах, Россия, да полно дивиться,
ты сама ведь без веры темна,
ты же – злодейка, ты – детоубийца,
ты – забывшая Бога страна!

В марте, Россия, твой снег оголяет черноты
пашен твоих и чернеет клоками грачей.
Ну же – узнай среди них и меня, крикни:
«Что ты
маялась, глупая, что ни к чему и ничей