Сергей Зябко

Шубка горностая,
косы серебром.
Милая родная,
мёрзнешь за окном.

Серебристым инеем
веточки блестят.
Не грусти богиня,
сменишь ты наряд.

Клейкие листочки
будут трепетать,
тёплые денёчки
душеньку ласкать.

Горные тюльпаны,
солнце, острота,
снежные поляны -
чудные места.

Воздух разряжённый,
небо - бирюза,
словно опьянённый -
катится слеза.

Мчусь по косогору:
- Лыжа! Тормоза! -
кубарем под гору,
искрами глаза.

Величаво, гордо, плавно
Выплывает диск луны
И качается забавно,
В водах ласковой волны.

На далёком горизонте
Парус бороздит простор,
Будто там на южном фронте
С морем он вступает в спор

Сижу пишу стихи в корзину,
плывут ночные облака,
и буквы - стайка из крупинок,
бегут, теряется строка.

Встаю, хожу и снова, снова,
летит крылатый конь Пегас
и вроде бы строфа готова,
но не судьба, огонь погас.

Весны сегодня первый день,
сорока села на плетень,
стрекочет милая с утра
и дразнит моего кота.

Воркуют голуби в саду,
сейчас зерна им принесу.
Ось тільки лінь мені вставати,
так хочеться і ще поспати.

И снова бежит холодок по спине,
И снова видение чудится мне:
Стою на вершине высокой горы
И взору открыты иные миры.

Там в мире с природою люди живут,
Закон соблюдают и честь берегут.
Религий там нет, только вера одна:
Творца и Природу возносит она.

В колыбели Вечности,
в чреве пирамид,
в круге бесконечности,
время мирно спит.

Древние папирусы
тайну берегут.
В храме Тота, ибисы,
мудрость свято чтут.

Вечность цвета лотоса.
Мчатся облака.
На цветке Осириса,
времени рука.

Когда Земля во тьме и мраке
из моря дюной поднялась,
взглянуть на небо вышли раки,
и тварь земная родилась.

Высокий Холм - святое место:
союз Земли, Святых небес.
Там Эннеада - девять вместе,
Египтом правили божеств.

Душа моя духовный зрелый плод,
Итог работ восходов и закатов,
Грибных дождей, и грозовых раскатов,
В ней опыт жизни прожитый поёт.

Глаза твои озёрные,
Чисты как реки горные
С водою родниковою,
Небесно-бирюзовые.

Глядят они прекрасные,
Лукавые и страстные,
И взглядом выразительным
Пронзают удивительно.