Владимир Высоцкий

У тебя глаза как нож:
Если прямо ты взглянёшь,
Я забываю, кто я есть и где мой дом.
А если косо ты взглянёшь -
Как по сердцу полоснёшь
Ты холодным острым серым тесаком.

Упрямо я стремлюсь ко дну,
Дыханье рвётся, давит уши...
Зачем иду на глубину -
Чем плохо было мне на суше?

Там, на земле, - и стол, и дом.
Там - я и пел, и надрывался.
Я плавал всё же - хоть с трудом,
Но на поверхности держался.

Вдох глубокий. Руки шире.
Не спешите, три-четыре!
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока ещё -
гимнастика!

Вот раньше жизнь!
И вверх и вниз
Идёшь без конвоиров, -
Покуришь план,
Пойдёшь на бан
И щиплешь пассажиров.

А на разбой
Берёшь с собой
Надёжную шалаву,
Потом - за грудь
Кого-нибудь
И делаешь варшаву.

Не покупают никакой еды -
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды, -
Но люди вновь смыкаются в шеренги.

В холода, в холода,
От насиженных мест
Нас другие зовут города, -
Будь то Минск, будь то Брест.
В холода, в холода...

Неспроста, неспроста,
От родных тополей
Нас далёкие манят места, -
Будто там веселей.
Неспроста, неспроста...

Целуя знамя в пропылённый шёлк
И выплюнув в отчаянье протезы,
Фельдмаршал звал: "Вперёд, мой славный полк!
Презрейте смерть, мои головорезы!"

Пословица звучит витиевато:
Не восхищайся прошлогодним небом, -
Не возвращайся - где был рай когда-то,
И брось дурить - иди туда, где не был!

Камнем грусть весит на мне, в омут меня тянет, -
Отчего любое слово больно нынче ранит?
Просто где-то рядом встали табором цыгане
И тревожат душу вечерами.

- Подходи, народ, смелее -
Слушай, переспрашивай!
Мы споём про Евстигнея -
Государя нашего.

Вы себе представьте сцену,
Как папаша Евстигней
Дочь - царевну Аграфену
Хочет сплавить поскорей.