Стихотворение

Два ответа: лиловый и зелёный,
Два ответа, и они одинаковы,
Быть может — и разны у нас знамёна,
Быть может — своя дорога у всякого,
И мы, страдая, идем, идем...
Верю... Но стих-то мой не о том.

Моё одиночество — бездонное, безгранное;
но такое душное; такое тесное;
приползло ко мне чудовище, ласковое, странное,
мне в глаза глядит и что-то думает — неизвестное.

Я к монастырскому житью
Имею тайное пристрастие.
Не здесь ли бурную ладью
Ждет успокоенное счастие?

В полно́чь — служенье в алтаре,
Напевы медленно-тоскливые...
Бредут, как тени, на заре
По кельям братья молчаливые.

Нет, не бывает, не бывает,
Не будет, не было и нет.
Зачем нас этот сон смущает,
На безответное ответ?

Он до сих пор кому-то снится,
И до сих пор нельзя забыть...
Он никогда не воплотится:
Здесь — ничего не может быть.

О нет. Не в падающий час закатный,
Когда, бледнея, стынут цветы дня,
Я жду прозрений силы благодатной...

Восток — в сияньи крови и огня:
Горело, рдело алое кадило,
Предвестный ветер веял на меня,

Я и услышу, и пойму,
А всё-таки молчи.
Будь верен сердцу своему,
Храни его ключи.

Всю душу не тебе ли я
Несу — но тщетно:
Как тихая Корделия,
Ты неответна.

Тёмные мысли — серые птицы...
Мысль одинокая нас не живит:
Смех ли ребёнка, луч ли денницы,
Струн ли дрожание — сердце молчит.

Не оясняют, но отдаляют
Мысли немые желанный ответ.
Ожесточают и угашают
Нашей природы божественный свет.

На стене тёмно-красной
Тёмно-красный цветок,
Дышит скукой опасной
Скучный наш уголок,
В безнадежности ясной
Я смотрю на цветок
(Вот раздался звонок),
От тебя, от безгласной,
Я не жду боли страстной,

Окно моё над улицей низко,
низко и открыто настежь.
Рудолипкие торцы так близко
под окном, раскрытым настежь.