Стихотворение

Раз, на помосте Олимпа, баловень Зевса лукавый,
Резвый Эрот, увидал Аполлона священную лиру;
Мигом подкрался и с важною миной бойкой ручонкой
Стал ударять по струнам её, туго-натянутым. Глухо
Звякнув, заныли ему непослушные гулкие струны.

С вавилонского столпотворенья
И до наших дней — по всей земле
Дух вражды и дух разъединенья
Держат мир в невежестве и зле.
Люди на людей куют во мраке цепи,
Истина не смеет быть нагой,
И с морями берега, с горами степи
Без конца ведут кровавый бой.

Я шёл и не слыхал, как пели соловьи,
И не видал, как звёзды загорались,
И слушал я шаги — шаги, не знаю чьи,
За мной в лесной глуши неясно повторялись.
Я думал — эхо, зверь, колышется тростник;
Я верить не хотел, дрожа и замирая,

Бабушка-ткачиха —
За станком, а внучка
То прядёт, то вскочит,
Словно белоручка…

Говорят, — ленива,
Говорят, — неряха,
Да зато красива
Молодая пряха.

Ростом невеличка,
Только зорки глазки…
Позабыла Груня
Бабушкины сказки…

Когда я был совсем дитя,
На палочке скакал я;
Тогда героем не шутя
Себя воображал я.

Порой рассказы я читал
Про битвы да походы —
И, восторгаясь, повторял
Торжественные оды.

О, скажи мне одно только, кем из богов
Ты была создана? Кто провел эту бровь?
Кто зажег этот взгляд? Кто дал волю кудрям
Так роскошно змеиться по белым плечам?
О, скажи Диамея, тебе ли самой
Иль тому божеству, что гордится тобой

Пусть по воле судеб я рассталась с тобой, —
Пусть другой обладает моей красотой!

Из объятий его, из ночной духоты
Уношусь я далёко на крыльях мечты.

Вижу снова наш старый, запущенный сад:
Отражённый в пруде потухает закат,

Мне не дал Бог бича сатиры:
Моя душевная гроза
Едва слышна в аккордах лиры —
Едва видна моя слеза.
Ко мне виденья прилетают,
Мне звёзды шлют немой привет —
Но мне немногие внимают —
И для немногих я поэт.

Для сердца нежного и любящего страстно
‎Те поцелуи слаще всех наград,
Что с милых робких уст похищены украдкой
‎И потихоньку отданы назад.

В полурассвете отроческих лет
Стихи мои девиц, конечно, не пленяли…
Не школьник влюбчивый, — им нужен был предмет,
И мне они своих альбомов не казали.
Мой жадный ум был полн любовной чепухи, —
И сердце жаждало утешиться их лаской…