Европа, 72-й и 73-й годы Этих Штатов

Вдруг из ветхой и сонной норы, из берлоги рабов,
Она молнией прянула, и сама на себя удивляется,
Ногами она топчет золу и лохмотья, а руками сжимает
глотки королей.

О, надежда и вера!
О, страдальческая смерть патриотов-изгнанников!
О, сколько несчастных сердец!
Вернитесь сегодня на родину и начните новую жизнь!

А вы, получавшие деньги за то, что чернили Народ, — вы,
подлые лгуны, берегитесь!
За все ваши похоти, убийства и судороги,
За низкий придворный грабёж, за выжимание последних
грошей у доверчивых тружеников,
За то, что лгали, присягая, королевские уста и, нарушая
обещанья, хохотали.
Народ, полупивший власть, не обижал никого и не мстил
никому, и знатных голов не рубил;
Народу была отвратительна свирепость царей.

Но эта нежная милость взрастила горькую гибель, и
запуганные короли идут назад,
Идут величаво, и у каждого пышная свита: палач, сборщик
податей, поп,
Тюремщик, законник, придворный, солдат и шпион.

Но сзади всех, смотри, какой-то призрак,
Идёт и крадется, неясный, словно ночь, весь с головою
укутанный в бесконечную ткань с ярко-красными
складками.
Не видно ни глаз, ни лица,
Но из этих одежд, из этих алых одежд, протянулась рука,
Её единственный изогнутый палец высоко над головою
указует куда-то,
Он высунулся, как головка змеи.

А в свежих могилах лежат окровавленные трупы юношей,
И верёвка виселицы сильно натянута, и носятся пули князей,
и власть имущие твари смеются,
Но всё это приносит плоды, и плоды эти добрые.
Эти трупы юношей,
Эти мученики, висящие на перекладинах виселиц, эти сердца,
пронзённые серым свинцом,
Они холодны и неподвижны, но они где-то живут в другом
месте, и их живучесть невозможно убить.
Они живут, о короли, в других, таких же юных,
Они в уцелевших собратьях живут, готовых снова восстать
против вас,
Они были очищены смертью, умудрены, возвеличены ею.

Над каждым, кто убит за свободу, из каждой могилы
вырастает семя свободы, а из этого семени новое,
Далеко разнесут его ветры для новых посевов, его вскормят
дожди и снега.
Кого бы ни убили тираны, его душа не улетает никуда,
Но невидимо парит над землёю, шепчет, предупреждает,
советует.
Свобода! пусть другие не верят в тебя, но я верю в тебя
до конца!

Что? этот дом заколочен? хозяин куда-то исчез?
Ничего, приготовьтесь для встречи, ждите его неустанно,
Он скоро вернётся, вот уже идут его вестники.