Эпиграмма

Мудрость ему обещала свой плод, —
‎Ложь поднесла ему гриб,
Старый, — но сладкий и липкий; — к нему
‎Бедный, как муха, прилип!..

Вот Виля — он любовью дышит,
  Он песни пишет зло,
Как Геркулес, сатиры пишет,
  Влюблён, как Буало.

Красноречивый забияка,
Повеса, пламенный поэт

Вот зеркало моё — прими его, Киприда!
Богиня красоты прекрасна будет ввек,
Седого времени не страшна ей обида:
  Она — не смертный человек;
  Но я, покорствуя судьбине,
Не в силах зреть себя в прозрачности стекла,
  Ни той, которой я была,

Лила, Лила! я страдаю
Безотрадною тоской,
Я томлюсь, я умираю,
Гасну пламенной душой;
Но любовь моя напрасна:
Ты смеёшься надо мной.
Смейся, Лила: ты прекрасна
И бесчувственной красой.

Прекрасная! пускай восторгом насладится
В объятиях твоих российский полубог.
  Что с участью твоей сравнится?
Весь мир у ног его — здесь у твоих он ног.

— Ах! боже мой, какую
  Я слышал весть смешную:
Разумник получил ведь ленту голубую.
— Бог с ним! я недруг никому:
Дай бог и царствие небесное ему.

Всё пленяет нас в Эсфири:
Упоительная речь,
Поступь важная в порфире,
Кудри чёрные до плеч,
Голос нежный, взор любови,
Набеленная рука,
Размалеванные брови
И огромная нога!

Холоп венчанного солдата,
Благодари свою судьбу:
Ты стоишь лавров Герострата
И смерти немца Коцебу.

Пожарский, Минин, Гермоген,
или Спасённая Россия.
Слог дурен, темен, напыщен —
И тяжки словеса пустые.

Вот карапузик наш, монах,
  Поэт, писец и воин;
Всегда, за всё, во всех местах,
  Крапивы он достоин:
С Мартыном поп он записной,
  С Фроловым математик;
Вступает Энгельгардт-герой —
  И вмиг он дипломатик.

Послушай, дедушка, мне каждый раз,
Когда взгляну на этот замок Ретлер,
Приходит в мысль: что, если это проза,
Да и дурная?..