Стихи Берестова о себе

Я болен. Родные в тревоге
От всех этих жарких простуд.
Мои всемогущие боги
Кого-то на помощь зовут.
Их лица белее бумаги,
А я раскраснелся в жару.
Как видно, не знают бедняги,
Что я никогда не умру.

Был и я художником когда-то,
Хоть поверить в это трудновато.
Покупал, не чуя в них души,
Кисти, краски и карандаши.
Баночка с водою. Лист бумажный.
Оживляю краску кистью влажной,
И на лист ложится полоса,
Отделив от моря небеса.

Давно ль я начал бриться,
И вот уже мне тридцать.

Жизнь моя лежит ещё вчерне.
Может быть, и все её тревоги
Только для того, чтобы верней
Их, созрев, оставить у дороги.

Как много стало молодёжи!
Нет, это сам я старше стал.
Ведь многих, будь я помоложе,
Я б молодыми не считал.
Нет, я поэт ненастоящий,
Я всё на свете упустил.
О молодости уходящей
И то в свой срок не погрустил.
А как грустят по ней поэты

Я для дочери моей
Самый лучший из коней.
Я умею громко ржать
И цокать звонко.
И верхом, верхом, верхом
На коне своём лихом
Так и носится
Наездница-девчонка.

Почему-то в детстве рисовал я
Только то, чего не мог увидеть, –
Например, сражения морские,
Только тех, кого у нас не встретишь, –
Например, индейцев и пиратов,
Только те края, где не был я, –
То есть горы, джунгли и пустыни.

Что я искал у края ледника?
Поскольку дожил я до сорока,
Мне нужно было
Собственные силы
Проверить, испытать наверняка.
Проделать налегке нелёгкий путь
И с высоты на прошлое взглянуть.

Идёт человек не от мира сего,
Вводя в искушенье собак.
В сторонку гусыни спешат от него,
Гогочет вдогонку гусак.

Видать сочиняет чудак на ходу
Под мерные взмахи руки,
Бормочет, лопочет, как будто в бреду,
И в лужу роняет очки.

Я труд поэта позабыл
Для жребия иного.
Я в землю свой талант зарыл
В буквальном смысле слова.

И где теперь его найти?
В каких местах и странах?
Быть может, в двадцати пяти
Раскопанных курганах?