Михаил Юрьевич Лермонтов

1

Оставь напрасные заботы,
Не обнажай минувших дней;
В них не откроешь ничего ты,
За что б меня любить сильней!
Ты любишь - верю - и довольно;
Кого - ты ведать не должна,
Тебе открыть мне было б больно,
Как жизнь моя пуста, черна.

Остаться без носу - наш Маккавей боялся,
Приехал на воды - и с носом он остался.

Кто муки знал когда-нибудь,
И чьи к любви закрылись вежды,
Того от страха и надежды
Вторично не забьется грудь.
Он любит мрак уединенья,
Он больше незнаком с слезой,
Пред ним исчезли упоенья
Мечты бесплодной и пустой.

На жизнь надеяться страшась,
Живу, как камень меж камней,
Излить страдания скупясь:
Пускай сгниют в груди моей.
Рассказ моих сердечных мук
Не возмутит ушей людских.
Ужель при сшибке камней звук
Проникнет в середину их?

Три ночи я провёл без сна — в тоске,
В молитве, на коленах — степь и небо
Мне были храмом, алтарём курган;
И если б кости, скрытые под ним,
Пробуждены могли быть человеком,
То обожжённые моей слезой,
Проникнувшей сквозь землю, мертвецы

Мне грустно, потому что я тебя люблю,
И знаю: молодость цветущую твою
Не пощадит молвы коварное гоненье.
За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.
Мне грустно... потому что весело тебе.

Очарователен Кавказский наш Монако!
Танцоров, игроков, бретеров в нем толпы;
В нём лихорадят нас вино, игра и драка,
И жгут днём женщины, а по ночам - клопы.

Нет смерти здесь; и сердце вторит нет;
Для смерти слишком весел этот свет.
И не твоим глазам творец судил
Гореть, играть для тленья и могил...
Хоть все возьмёт могильная доска,
Их пожалеет смерти злой рука;
Их луч с небес, и, как в родных краях,