Михаил Светлов

Было так - легенды говорят -
Миллиарды лет тому назад:
Гром был мальчиком такого-то села,
Молния девчонкою была.

Кто мог знать - когда и почему
Ей сверкать и грохотать ему?
Честь науке - ей дано уменье
Выводить нас из недоуменья.

Между глыбами снега - насыпь,
А по насыпи - рельс линии...
В небе дремлющем сумрак синий,
Да мерцающих звёзд чуть видна сыпь.

Заяц вымыл свой ранний наряд
И привстал на задние лапочки
Посмотреть, как в небе заря
Разбегается красной шапочкой.

Там, где небо встретилось с землёй,
Горизонт родился молодой.
Я бегу, желанием гоним.
Горизонт отходит. Я за ним.
Вон он за горой, a вот - за морем.
Ладно, ладно, мы ещё поспорим!
Я и погоне этой не устану,
Мне здоровья своего не жаль,

На большом перекрёстке трамвайной сверкающей
линии,
Где кондуктор, спеша, проверяет билеты,
Ванька Синий
В первый раз увидал Лизавету,
Ванька Синий, больной, изнурённый венерик.

Они улеглись у костра своего,
Бессильно раскинув тела,
И пуля, пройдя сквозь висок одного,
В затылок другому вошла.

Их руки, обнявшие пулемёт,
Который они стерегли,
Ни вьюга, ни снег, превратившийся в лёд,
Никак оторвать не могли.

Пальма на море глядит,
Ловит солнечные пятна...
У черкешенки в груди
Две волны из моря спрятаны.
Эти волны моряка,
Знаю, к вечеру погубят...
С неба сброшенный закат
Опрокинулся на губы.
Пальма жалобно гудит,
Пальмы жалоба близка нам...

Безмолвствует чёрный обхват переплёта,
Страницы тесней обнялись в корешке,
И книга недвижна. Но книге охота
Прильнуть к человеческой теплой руке.

Мы шли под грохот канонады,
Мы смерти смотрели в лицо,
Вперед продвигались отряды
Спартаковцев, смелых бойцов.

Средь нас был юный барабанщик.
В атаках он шёл впереди
С весёлым другом-барабаном,
С огнём большевистским в груди.

Мечется голубь сизый —
Мало ему тепла...
Новгород,
Суздаль,
Сызрань
Осень заволокла.

Тянется по косогорам
Осени влажный след...
Осень степей, которым
Миллион с хвостиком лет.

Вытерла заплаканное личико,
Ситцевое платьице взяла,
Вышла — и, как птичка-невеличка,
В басенку, как в башенку, пошла.

И теперь мне постоянно снится,
Будто ты из басенки ушла,
Будто я женат был на синице,
Что когда-то море подожгла.