Пулемёт

Серые сумерки моросили свинцом,
Ухали пушки глухо и тяжко.
Прапорщик с позеленевшим лицом
Вырвал из ножен ржавую шашку.
Прапорщик хрипло крикнул:
— За мной!.. —
И, спотыкаясь, вполоборота,
Над загражденьями зыбкой стеной

Они улеглись у костра своего,
Бессильно раскинув тела,
И пуля, пройдя сквозь висок одного,
В затылок другому вошла.

Их руки, обнявшие пулемёт,
Который они стерегли,
Ни вьюга, ни снег, превратившийся в лёд,
Никак оторвать не могли.

Мы лежали на подступах к небольшой деревеньке.
Пули путались в мякоти аржаного омёта.
Трёхаршинный матрос Петро Гаманенко
Вынес Лёньку, дозорного, из-под пулемёта.

Всех пулемётов кривотолки
В свинцовый жгут атака вьёт.
Матрос-балтиец на двуколке
Над смертью «Яблочко» поёт.

На белый снег по кромке клёша
Густая кровь стекает вниз.
А ну-ка, мальчик мой Алёша!
Вперед, в штыки, за коммунизм!

Сбегают с гор, грозят и плачут,
Стреляют, падают, ползут.
Рассохся парусник рыбачий,
И винодел срубил лозу.
Закутанные в одеяла,
Посты застыли начеку.
Война сердца освежевала
И выпустила в ночь тоску.
Рука пощады не попросит.