Тоска

Корабли плывут
В Константинополь.
Поезда уходят на Москву.
От людского шума ль
Иль от скопа ль
Каждый день я чувствую
Тоску.

Месяц выглянул над соснами
И за тучи закатился.
Сколько дней прошло с той осени, —
Ты ни разу мне не снился.

Мне тебя увидеть хочется,
Только этому не сбыться,
Потому что в дверь бессонница
По ночам ко мне стучится.

Бессонница. Тоска. Ревнивый бред.
Кто говорит: любви на свете нет?
Каков же должен быть источник света,
Когда такою тенью мир одет?

Быть хорошим другом обещался,
звёзды мне дарил и города.
И уехал,
и не попрощался.
И не возвратится никогда.
Я о нём потосковала в меру,
в меру слёз горючих пролила.
Прижилась обида,
присмирела,
люди обступили
и дела...

В огромном омуте прозрачно и темно,
И томное окно белеет;
А сердце, отчего так медленно оно
И так упорно тяжелеет?

То всею тяжестью оно идёт ко дну,
Соскучившись по милом иле,
То, как соломинка, минуя глубину,
Наверх всплывает без усилий.

Все мы бражники здесь, блудницы,
Как невесело вместе нам!
На стенах цветы и птицы
Томятся по облакам.

Ты куришь чёрную трубку,
Так странен дымок над ней.
Я надела узкую юбку,
Чтоб казаться ещё стройней.

Всё расхищено, предано, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Всё голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?

Днем дыханьями веет вишнёвыми
Небывалый под городом лес,
Ночью блещет созвездьями новыми
Глубь прозрачных июльских небес,

Вы, идущие мимо меня
К не моим и сомнительным чарам, -
Если б знали вы, сколько огня,
Сколько жизни, растраченной даром,

Гляжу на снег, а в голове одно:
Ведь это — день, а до чего темно!
И солнце зимнее, оно на час —
Торопится — глядишь, и день погас.
Под деревом солдат. Он шёл с утра.
Зачем он здесь? Ему идти пора.
Он не уйдёт. Прошли давно войска,

Отчего, скажи,
Мой любимый серп,
Почернел ты весь —
Что коса моя?

Иль обрызган ты
В скуке-горести
По милу дружку
Слезой девичьей?

В широких степях
Дона тихова
Зелена трава
Давно скошена;

Додумать не дай, оборви, молю, этот голос,
Чтоб память распалась, чтоб та тоска раскололась,
Чтоб люди шутили, чтоб больше шуток и шума,
Чтоб, вспомнив, вскочить, себя оборвать, не додумать,
Чтоб жить без просыпу, как пьяный, залпом и на пол,

Есть в близости людей заветная черта,
Её не перейти влюбленности и страсти,-
Пусть в жуткой тишине сливаются уста
И сердце рвётся от любви на части.