Юлия Друнина

Мне претит пресловутая «женская слабость»,
Мы не дамы, мы русские бабы с тобой.
Мне обидным не кажется слово смачное «бабы» -
В нём народная мудрость, в нём щемящая боль.

Бежала от морозов — вот беда:
От них, должно быть, никуда не деться.
Сковали землю Крыма холода
И добираются они до сердца.

Без паники встречаю шквал,
Ещё сильны и не устали ноги -
Пусть за спиной остался перевал
И самые прекрасные дороги.

Я до сих пор всё открываю мир,
Всё новые отыскиваю грани.
Но вспыхивает в памяти пунктир,
Трассирует пунктир воспоминаний.

За спором — спор.
За ссорой — снова ссора.
Не сосчитать «атак» и «контратак»...
Тогда любовь пошла парламентёром —
Над нею белый заметался флаг.

Полотнище, конечно, не защита.
Но шла Любовь, не опуская глаз,
И, безоружная, была добита...

Глаза бойца слезами налиты,
Лежит он, напружиненный и белый,
А я должна приросшие бинты
С него сорвать одним движеньем смелым.
Одним движеньем - так учили нас.
Одним движеньем - только в этом жалость...
Но встретившись со взглядом страшных глаз,

Вздыхает ветер. Штрихует степи
Осенний дождик - он льёт три дня...
Седой, нахохленный, мудрый стрепет
Глядит на всадника и коня.
А мокрый всадник, коня пришпоря,
Летит намётом по целине.
И вот усадьба, и вот подворье,
И тень, метнувшаяся в окне.