Иван Андреевич Крылов

Про девушку меня идёт худая слава,
‎Что будто я весьма дурного нрава
‎И будто вся моя забава
Людей расценивать и насмех подымать. —
Коль правду говорить, молва такая права:
Люблю, где случай есть, пороки пощипать.
(Всё лучше-таки их немножко унимать).

Шли два приятеля вечернею порой
И дельный разговор вели между собой,
‎Как вдруг из подворотни
‎Дворняжка тявкнула на них;
За ней другая, там ещё две-три, и вмиг
Со всех дворов Собак сбежалося с полсотни.
Один было уже Прохожий камень взял:

«Что это, – говорил Реке соседний Пруд, —
Как на тебя ни взглянешь,
А воды всё твои текут!
Неужли таки ты, сестрица, не устанешь?
Притом же, вижу я почти всегда,
То с грузом тяжкие суда,
То долговязые плоты ты носишь,

Хотя услуга нам при ну́жде дорога́,
‎Но за неё не всяк умеет взяться:
‎Не дай бог с дураком связаться!
Услужливый дурак опаснее врага.

На корабле у Пушек с Парусами
Восстала страшная вражда.
Вот, Пушки, выставясь из бортов вон носами,
Роптали так пред небесами:
«О боги! видано ль когда,
Чтобы ничтожное холстинное творенье
Равняться в пользах нам имело дерзновенье?

Две Мухи собрались лететь в чужие кра́и,
И стали подзывать с собой туда Пчелу:
‎Им насказали попугаи
О дальних сторонах большую похвалу.
Притом же им самим казалося обидно,
‎Что их, на родине своей,
‎Везде гоняют из гостей;

‎В кустарнике залегши у дороги,
Разбойник под-вечер добычи нажидал,
‎И, как медведь голодный из берлоги,
‎Угрюмо даль он озирал.
‎Посмотрит, грузный воз катит, как вал.
«О, го!» Разбойник мой тут шепчет: «знать, с товаром

Невеста-девушка смышляла жениха;
Тут нет ещё греха,
Да вот что грех: она была спесива.
Сыщи ей жениха, чтоб был хорош, умён,
И в лентах, и в чести, и молод был бы он
(Красавица была немножко прихотлива):
Ну, чтобы всё имел – кто ж может всё иметь?

Имея общий дом и общую контору,
Какие-то честны?е торгаши
Наторговали денег гору;
Окончили торги и делят барыши.
Но в дележе когда без спору?
Заводят шум они за деньги, за товар, —
Как вдруг кричат, что в доме их пожар.
«Скорей, скорей спасайте

Вчерась приятеля в кручине я застал,
По комнате, вспотев, он бегал и страдал.
Мял руки, пальцы грыз, таращил кверху взоры.
‎Я мыслил, что его покрали воры,
‎Спросил: в каких он хлопотах?
А он с досадою сказал, что он в родах,