Иван Андреевич Крылов

Три Мужика зашли в деревню ночевать.
Здесь, в Питере, они извозом промышляли;
‎Поработа́ли, погуляли
И путь теперь домой на родину держали.
А так как Мужичок не любит тощий спать,
То ужинать себе спросили гости наши.
‎В деревне что́ за разносол:

В осенний тёмный вечер,
Прижавшись на диване,
Сквозь лёгкий сон я слушал,
Как ветры бушевали;
Вот вдруг ко мне подкрались
Три девушки прекрасны:
Какую бы с ним шутку
Сыграть? — они шептали.
Прекрасную сыграем, —
Одна из них сказала, —

У Тришки на локтях кафтан продрался.
Что долго думать тут? Он за иглу принялся:
По четверти обрезал рукавов —
И локти заплатил. Кафтан опять готов;

Какой-то греховодник
Женился от живой жены ещё на двух.
Лишь до Царя о том донёсся слух
(А Царь был строг и не охотник
Таким соблазнам потакать),
Он Многоженца вмиг велел под суд отдать
И выдумать ему такое наказанье,
Чтоб в страх привесть народ

Увидя, что мужик, трудяся над дугами,
‎Их прибыльно сбывает с рук
‎(А дуги гнут с терпеньем и не вдруг),
Медведь задумал жить такими же трудами.
‎Пошёл по лесу треск и стук,
‎И слышно за версту проказу.
‎Орешника, березняка и вязу

Над изнуренною от зноя стороною
‎Большая Туча пронеслась;
Ни каплею её не освежа одною,
Она большим дождём над морем пролилась
И щедростью своей хвалилась пред Горою.
‎«Что́ сделала добра
‎Ты щедростью такою?»
‎Сказала ей Гора:

Убогий этот дом Василий Климыч Злов
‎С большим раченьем
‎Своим построил иждивеньем.
И нищие в дому его же всё трудов.

Ты грустна, мой друг, Анюта;
Взор твой томен, вид уныл,
Белый свет тебе постыл,
Веком кажется минута.
Грудь твоя, как легка тень
При рассвете, исчезает,
Иль, как в знойный летний день
Белый воск от жару, тает.
Ты скучаешь, — и с тобой

‎Слепой Осел в лесу с дороги сбился
‎(Он в дальний путь было пустился).
Но к ночи в чащу так забрел мой сумасброд,
Что двинуться не мог ни взад он, ни вперёд,
И зрячему бы тут не выйти из хлопот;
Но Филин вблизости, по счастию, случился

На укоризну мы Фортуне тароваты;
‎Кто не в чинах, кто не богат;
‎За всё, про всё её бранят;
‎А поглядишь, так сами виноваты.
Слепое счастие, шатаясь меж людей,
Не вечно у вельмож гостит и у царей,
‎Оно и в хижине твоей,