Павел Александрович Катенин

Вот старая, мой милый, быль,
А может быть, и небылица;
Сквозь мрак веков и хартий пыль
Как распознать? Дела и лица —
Всё так темно, пестро, что сам,
Сам наш исторьограф почтенный,
Прославленный, пренагражденный,
Едва ль не сбился там и сям.

‎Вождь Амру, десница халифа Омара,
Вихрем набег на блаженную землю Египта;
Новое благо он нёс ей: новую веру
В Бога единого и в Магомета пророка.
Грозно учил победитель упорных гяуров,
Правды света не зрящих в Коране довечном.

Ветр нам противен, и якорь тяжёлый
Ко дну морскому корабль приковал.
Грустно мне, грустно, тоскую день целый;
Знать, невесёлый денек мне настал.

В новом селе, что на Унже, у старосты Пимена в доме
Девка-племянница, все зовут её дурой Ненилой.
В детстве она в сенокос брала в леску за остожьем
Ягоды: много их, алых, растёт у пней обгорелых.
Рядом был посеян овес в огнище. Медведи

Сонет

Громада тяжкая высоких гор, покрытых
Мхом, лесом, снегом, льдом и дикой наготой;
Уродливая складь бесплодных камней, смытых
Водою мутною, с вершин их пролитой;

Красное солнце за́ лесом село.
Длинные тени стелются с гор.
Чистое поле стихло, стемнело;
Страшно чернеет издали бор.

О чем, о чем в тени ветвей
Поешь ты ночью, соловей?
Что песнь твою к подруге милой
Живит огнём и полнит силой,
Колеблет грудь, волнует кровь?
Живущих всех душа: любовь.

Златые времена
Свободы, простоты, невинности и силы!
Ужель навек вы скрылись в мрак могилы
И память нам об вас осталася одна?
Почто вы, молнией мгновенной
Блеснув, исчезли от земли?
Иль, невозвратные, почто вы дух смущённый

Не белые лебеди
Стрелами охотников
Рассыпаны в стороны,
Стремглав по поднебесью
Испуганны мечутся.

Не по морю синему,
При громе и молниях,
Ладьи белокрылые
На камни подводные
Волнами наносятся.

Ах! жила-была Наташа,
Свет Наташа красота.
Что так рано, радость наша,
Ты исчезла как мечта?
Где уста, как мёд душистый,
Бела грудь, как снег пушистый,
Рдяны щёки, маков цвет?
Всё не впрок: Наташи нет.