Стихотворение

В стране, где всё необычайно,
Мы сплетены победной тайной.
Но в жизни нашей, не случайно,
Разъединяя нас, легло
Меж нами тёмное стекло.
Разбить стекла я не умею,
Молить о помощи не смею;
Приникнув к тёмному стеклу,
Смотрю в безрадужную мглу,

Иль дует от оконницы?
Я кутаюсь, я зябну у огня...
Ломоты да бессонницы
Измучили, ослабили меня.

Кричу — и крик звериный...
Суди меня Господь!
Меж зубьями машины
Моя скрежещет плоть.

Своё — стерплю в гордыне...
Но — все? Но если все?
Терпеть, что все в машине?
В зубчатом колесе?

Приманной легкостью играя,
Зовёт, влечёт свободный стих.
И соблазнил он, соблазняя,
Ленивых, малых и простых.

Сулит он быстрые ответы
И достиженья без борьбы.
За мной! За мной! И вот, поэты —
Стиха свободного рабы.

Желанья всё безмернее,
Всё мысли об одном.
Окно моё вечернее,
И сосны под окном.

Стволы у них багровые,
Колюч угрюмый сад.
Суровые, сосновые
Стволы скрипят, скрипят.

Ты думаешь, Голгофа миновала,
При Понтии Пилате пробил час,
И жизнь уже с тех пор не повторяла
Того, что быть могло — единый раз?

Один я в келии неосвещённой.
С предутреннего неба, из окна,
Глядит немилая, холодная весна.
Но, неприветным взором не смущённой,
Своей душе, в безмолвие влюблённой,
Не страшно быть одной, в тени, без сна.
И слышу я, как шепчет тишина

Не страшно мне прикосновенье стали
И острота и холод лезвия.
Но слишком тупо кольца жизни сжали
И, медленные, душат, как змея.
Но пусть развеются мои печали,
Им не открою больше сердца я...
Они далекими отныне стали,
Как ты, любовь ненужная моя!

Великие мне были искушенья.
Я головы пред ними не склонил.
Но есть соблазн... соблазн уединенья...
Его доныне я не победил.

Зовёт меня лампада в тесной келье,
Многообразие последней тишины,
Блаженного молчания веселье —
И нежное вниманье сатаны.

Всё дождик да дождик... Всё так же качается
Под мокрым балконом верхушка сосны...
О, дни мои мёртвые! Ночь надвигается —
И я оживаю. И жизнь моя — сны.