Стихотворение

Промелькнуло: кто-то просит хлеба
Во дворце подземном под Москвой.
Кремовое каменное небо
Светит завитушкой золотой.

Как чьему-то подчиняясь зову,
Перед ним проходит, словно сон,
Попирая заповедь Христову,
Сомкнутый могучий легион.

Храм возводится, нищих плодя.
Положили кирпич – застрелился
Офицер молодой, не найдя
Ни буханки в семью – как ни бился.

Кто-то сытый, из новых, из этих,
– Возрождается Русь! – говорит.
Купол краденым золотом светит,
Словно шапка на воре горит.

Не надо лгать, скажи как есть.
Пусть будет больно нам обоим.
Нам не нужна пустая лесть,
Ведь мы с тобой друг друга стоим.

Скажи, что любишь ты его.
Иль всё ты делаешь для вида,
И говоришь мне про него,
Чтобы сильней разжечь обиду?

Посмотрела – растревожила. Забыла...
Не звала, не думала – влюбила!

Не горел, не плавился – случилось!
Думал - лёд в груди, и вдруг - забилось!

Я мечтал о ней любя… не вольно…
Не досталась никому, а больно!

Крупица Божия боится грубых рук,
Она нежна, хоть голос низок.
И веет Балтикой, когда беру
конверты от её волнующих записок.
Комочек бытия, завернутый в наждак
пространства, названного Русью,
ему противится. А мы не можем так.

Весной пахучею, как ладан и ваниль,
зимой, сжимающей запястье,
в страду июльскую, глотая соль и пыль,
или в прозрачное ненастье
– ещё и осенью я буду вспоминать,
жалея клён и облепиху»
Вдыхавшую хмелёк в латинскую тетрадь,

...Где милая рука, от родинок рябая,
берёт стакан с винцом,
где пудель давится от ласкового лая
и сигаретный дым кольцом
(Я в этой комнате и не хочу в другую.
В два ночи голубей восток.
Я вижу левую от родинок рябую,

Сверчок в изголовье, что мелешь, скажи?
Бессмысленно песен твоих миражи
встают от жемчужин - до гнили домов,
обмоченных впрок мужиками с углов.
Я весь истаскался, в родимых краях,
как цуцик, живу с нищетой на паях.

...Когда б не ведали, что впереди
у старого грача и драгоценной птахи;
я б ожил у твоей боязненной груди,
где гений, и мечты, и страхи.
И выдубив сердца у финских берегов,
мы ехали б в Москву на царство,
где мстя любовникам за сорок сороков,

В деревьях лапчато запутались грачи.
Ручьи перекрутились с речью.
И склоны тёмные, что куличи,
плывут торжественно навстречу.
Сжигает солнышко меня ленивца и
страну тряпично-красной плоти,
где все под мухою. И только муравьи