Стихотворение

Мне снилась сумрачная бездна,
Обрывы скал по сторонам,
Где рвался к ясным небесам
Поток, бушуя безполезно.
А в небе облако текло
Стезёю светлой и лазурной,
Бледней, чем светлое чело
От страсти сдержанной и бурной
Оно - дитя спокойных рек,

Теперь ты молода, полна любви и сил...
К чему ж тебе вдыхать печальный дым кадил
И, в храме слушая божественное пенье,
Мечтать о сумраке загробнаго селенья?
Теперь ты радости храни в своей груди,
Сменяй восторг любви восторженною страстью,

Их в мире два - они как братья,
Как два родные близнеца,
Друг друга заключив в объятья,
Живут и мыслят без конца.

Как воздух свеж, как липы ярко
Румянцем осени горят! Как далеко в
аллеях парка Отзвучья вечера
дрожат.

Не слышно птиц, не дышит роза,
Врываясь, мчатся в мрак дерёв
Свист отдалённый паровоза,
Удары башенных часов.

Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
Но я тоже скажу, близоруко взглянув вперёд:
не все уносимо ветром, не все метла,
широко забирая по двору, подберёт.
Мы останемся смятым окурком, плевком, в тени
под скамьёй, куда угол проникнуть лучу не даст.

Чердачное окно отворено.
Я выглянул в чердачное окно.
Мне подоконник врезался в живот.
Под облаками кувыркался голубь.
Над облаками синий небосвод
Не потолок напоминал, а прорубь.

Сухое левантинское лицо,
упрятанное оспинками в бачки,
когда он ищет сигарету в пачке,
на безымянном тусклое кольцо
внезапно преломляет двести ватт,
и мой хрусталик вспышки не выносит;
я жмурюсь - и тогда он произносит,
глотая дым при этом, "виноват".

Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры остриё и усеченный волос -
Бог сохраняет всё; особенно - слова
прощенья и любви, как собственный свой голос.

«Птичка! Нам жаль твоих песенок звонких!
Не улетай от нас прочь... Подожди!»—
«Милые крошки! Из вашей сторонки
Гонят меня холода и дожди.

Капля дождевая
Говорит другим:
«Что мы здесь в окошко
Громко так стучим?»

Отвечают капли:
«Здесь бедняк живёт;
Мы ему приносим
Весть, что хлеб растёт».